Чья-то рука обняла ее за плечи, и приятный низкий голос произнес:
— Не бойтесь ничего, Жаклин. Сейчас вы испытаете такое блаженство, какого не испытывали никогда.
Подчиняясь воле этого голоса, она шагнула вперед. Свет факела мерцал уже где-то далеко, впереди. Она не видела никого из членов их маленькой группки, лишь ясно слышала шаги и негромкие голоса. Она пошла вслед за звуками. Сильная рука, обнявшая ее, не отпускала. Жаклин не противилась, ей было приятно это властное объятие.
Впереди в отблесках каких-то цветных огней мелькали неясные тени. Сверху слышался неразборчивый шепот, настойчиво призывающий к чему-то. И еще какой-то постоянный гудящий звук, словно работал комнатный вентилятор. Вся эта цвето-звуковая смесь рождала неприятное, беспокойное ощущение. У Жаклин начала болеть голова, и теперь она мечтала лишь об одном — как можно скорее выбраться отсюда. Но ее спутники, похоже, не разделяли этого желания и бодро шли вперед.
— С вами все в порядке? — беспокойно оглянувшись на Жаклин, спросила леди Саймон.
— Да, благодарю вас, — с трудом проговорила Жаклин. — Только голова разболелась. Не люблю я этих всяких подземелий.
— У меня есть таблетки от головной боли, — предложила Джессика.
— Нет-нет, спасибо. Я надеюсь, что мы скоро выберемся на свежий воздух.
Миссис Саймон кивнула и пошла вперед.
Жаклин отстала от процессии и молила Бога, чтобы все это поскорее закончилось. Голова просто раскалывалась. В какой-то момент она поняла, что группа ушла далеко вперед. Странные звуки прекратились, и она перестала слышать голоса своих спутников. Сгустилась тьма. Она ускорила шаги, то и дело натыкаясь на стены узкого коридора. Сделав очередной шаг, она поскользнулась к с ужасом поняла, что коридор превратился в крутую наклонную плоскость, по которой она скользит вниз. Жаклин пыталась за что-нибудь ухватиться, но наклон был слишком крут… Он становился все круче и круче и вдруг внезапно оборвался, и Жаклин провалилась в пустоту…
Катрин подошла к телефону, и в трубке раздался голос, который был для нее приятнее всех голосов на свете.
— Здравствуй, Теодор, — почти прошептала она в ответ.
— Я буду через десять минут, — тоном, не терпящим возражений, сообщил ей Теодор. — Я хочу, чтобы ты была готова к этому времени.
— О… да, конечно! — Катрин не могла сдержать своей радости и ответила громче, чем следовало бы.
— Ну вот и умница, — похвалил Теодор и, не прощаясь, повесил трубку.
Она была на верху блаженства. Сегодня Теодор посетит ее! Это случалось так нечасто. Но когда он приходил… Катрин не могла дать другого определения счастья. Она не надеялась выйти замуж, поскольку считала себя недостойной ни одного мужчины, знала, что вряд ли когда-нибудь ее полюбят, и то, что Теодор иногда навещал ее, казалось ей волшебным сном.