Она нажала на нее и стала ждать.
Вскоре за дверью раздались шаркающие шаги. Дверь открылась, и Элль увидела полную пожилую женщину с маленькими очками в пластмассовой под черепаху оправе на курносом носу. На локте у нее висела корзинка с клубками серой шерсти, а в руках быстро-быстро мелькали спицы. Под спицами висело три четверти носка. Не прерывая вязания, женщина обежала Элль цепким взглядом. Элль сразу поняла, что сегодня вечером, а может быть и раньше, ее платье, сумочка, цвет волос и все-все-все остальное станут предметом обсуждения среди таких же курносых дам, увлеченных вязанием носков.
— Я вас слушаю.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Могу я от вас позвонить в Париж?
Спицы замерли. Женщина сняла с руки корзинку, положила в нее недовязанный носок и поставила корзинку на предмет в чехле. С тем же шарканьем она подошла к аппарату с трубкой и села перед ним на табурет, который выдвинула из-под стойки. Элль увидела, что ее ноги обуты в старые домашние тапочки без задников.
— Номер?
Элль назвала номер Аделаиды. Женщина приложила телефонную трубку к уху и затрещала номеронабирателем.
— Номер не отвечает, — сказала она спустя минуту или две.
Адель куда-то укатила, и, скорее всего, вместе с Луазо.
— Тогда бы я хотела отправить телеграмму, — сказала Элль.
Получив бланк, она присела за стол и достала из стаканчика ручку. «Мы приехали. Позвоню завтра», — вывела Элль на бланке, подписалась и отнесла телеграмму. Женщина выписала ей квитанцию. Элль протянула через стойку сто франков.
— У вас не будет денег помельче? — спросила женщина. — У меня нет сдачи.
— Нет, — ответила Элль. — Разве что карточка… Женщина задумалась.
— Это вы приехали к Мари Мейсонье? — спросила она.
— Да.
— Долго пробудете?
— Не знаю, — сказала Элль. — Может быть, месяц…
— Сделаем так, — сказала женщина. — Я отправлю вашу телеграмму, а вы занесете мне деньги позже. Хорошо? Или оставьте их у Мари. Муж зайдет к ней выпить стаканчик и заберет. Вас это устроит?
— Конечно… — ответила Элль.
— Только я для памяти вас запишу, — сказала женщина и взяла блокнот, который лежал возле кассы. — Как вас зовут?
— Элеонор Фаль… Моррон, — поправилась Элль. — Элеонор Моррон.
Женщина улыбнулась:
— Медовый месяц?
— Да, — Элль покраснела.
Женщина аккуратно вписала ее имя сточенным карандашом, а напротив поставила сумму.
— Я могу забыть, — пояснила она. — К тому же вам может прийти письмо.
— Я не забуду. Я обязательно занесу деньги, — пообещала Элль.
— Если до завтра не разменяете, можете позвонить в долг.
— Завтра? — удивилась Элль и тут же вспомнила текст собственной телеграммы. — Ах да… А здесь где-нибудь можно разменять?