— Что… случилось?
А муж превратился в изваяние, его спина под ее ладонями одеревенела.
— Что случилось? — повторила она, соображая уже более ясно, но по-прежнему не ведая о причинах, вызвавших ярость Джереми. А он был именно разъярен — в этом она не сомневалась.
— За нами подглядывают, — ледяным голосом ответил муж.
— Что?!
Ее бросило в жар, и она рассвирепела не меньше, чем Джереми.
— Кто?
— Не знаю, — сказал Джереми. — Кто-то. Он один. Он помог ей подняться. Элль не спешила хватать одежду и прикрывать наготу: если кто и подглядывал, то уже видел более чем достаточно. Она спокойно подошла к лежащей на галечнике одежде, взяла рубаху и надела ее. Полы рубахи доходили до середины бедер, и она решила, что такой импровизированной туники ей вполне хватит.
— Где ты его заметил? — спросила она, оглядываясь на заросли.
— Кинь мне брюки, — попросил Джереми.
Джинсы она бросать ему не стала, подняла их и принесла.
— Он там, — махнул Джереми на водопад и принял у нее джинсы. — Наверху. Выглянул и спрятался.
— Кто это был?
— Я не понял…
— Может, он уже убежал?
— А вот я сейчас это проверю, — сказал Джереми, застегивая пуговицы.
— Я с тобой. — Она обшаривала взглядом уступы водопада в поисках обидчика. — Где ты его заметил? На самом верху?
— Нет. Ниже. — Муж затянул ремень. — Пошли.
Элль заметила, что кусты, растущие по левую сторону второго из четырех уступов водопада, если считать начиная снизу от воды, вдруг зашевелились.
— Стой, — сказала она. — Он все еще там.
Джереми непроизвольно вскинулся, обратившись к шевелящемуся кусту. И, словно отвечая на их молчаливую просьбу совершить очевидную глупость и показаться, непрошеный гость поднял голову над кустами — не осторожно раздвинул ветви, заглядывая сквозь них, а показался во всей красе до плеч, покрытых выцветшей до белизны тканью. Они сразу же узнали его — еще бы не узнать!
— Маню! — рявкнул Джереми.
Голова тотчас пропала.
Джереми опустился на галечник, схватил пригоршню камней и запустил ими в воду. Он от души выругался.
Элль растерянно смотрела на кусты. Теперь уж Маню точно убежал; наверное, понесся сломя голову. Долго ли он следил за ними? И первый ли раз? Она не знала, что и подумать.
— Проклятье? — произнес Джереми. Он никак не мог успокоиться. Пожалуй, Элль впервые увидела мужа введенным из равновесия, а у нее злость как-то сразу утихла, даже неприятного осадка не осталось.
Она присела рядом с Джереми и тронула его за руку.
— Не кипятись. Он же как ребенок — не понимает, что можно, что нельзя. Подумаешь, подсмотрел, — успокаивала она мужа.