— Как это? А ребенок… его?
— Ну конечно же! Я и думать ни о ком не могу с тех пор, как встретила его.
— А как же… Вдруг он…
— Вот твой пианист наверняка был влюблен в тебя, а в результате что получилось?
— Кармела, не нужно об этом, мне и без того тяжело.
— Вижу, что тяжело. Потому что ты — самое глупое существо на свете. Любовь прекрасна, но ее нельзя пощупать, она — миф, на нее не обопрешься. Кроме любви должно быть что‑нибудь реальное, существующее, надежное. Феликс — замечательный любовник. Не то чтобы самый лучший, но все же. И он будет хорошим отцом, вот увидишь. Когда он узнает, что я беременна, он начнет носить меня на руках. Ему нужно потомство, продолжение рода. Это же видно с первого взгляда. Он такой здоровый, такой крепкий! У меня будет такой же сын. А все мои старые друзья будут кусать локти! — Кармела мечтательно закатила глаза.
Ее уверенность в своем будущем была абсолютно не понятна Люсии, но сомневаться в том, в чем не сомневается сеньорита Моралес, трудно, и Люсия с удрученным видом начала свое просящееся наружу и в то же время такое робкое признание:
— А у меня все плохо. Он остался с женой. Я не нужна ему. Это было как в сказке, но теперь даже не верится в такую сказку.
— Будет о чем вспомнить, не горюй, на твой век хватит обожателей.
— Мне никто больше не нужен. Я не смогу даже смотреть ни на кого другого. Он стал смыслом моей жизни, единственным смыслом.
— На, покури, — Кармела протянула ей пачку «Мальборо», — легче станет. Главное — не зациклиться, не сидеть дома, не перебирать всякий хлам: записочки, подарочки, фотографии и прочее. Чем он лучше других?
— Всем, Кармела, всем без исключения. — Она закашлялась от слишком сильной затяжки.
— Да ты просто других плохо знаешь. Он — артист, вся красота выставлена напоказ. А какой‑нибудь скромный бухгалтер сидит себе с калькулятором целыми днями, никто о нем не знает, а внутри у него, может, сокровище! Да и снаружи… молодое лицо.
— Нет, если что‑то есть в человеке, этого не скроешь. Можно не знать, кто такой Дэвид, можно только увидеть его на улице и остаться на всю жизнь влюбленной.
— Ну ты скажешь, на всю жизнь! Может, он колдун?
— Да, наверное… У него в крови колдовство. Если бы ты знала, как на него смотрят прохожие!
— Может, они его по телевизору видели? В Англии, наверное, еще больше таких ненормальных, которые концерты слушают с постными физиономиями, — и она изобразила «ненормальных» так похоже, что даже Люсия не смогла не рассмеяться, не говоря уже о компании за соседним столиком.
— Нет, ты ничего не понимаешь. Это как море, в него погружаешься и становишься рыбой, не можешь больше жить на суше.