— Милош! Милош. Да хватит уже, честное слово! Я не видела тебя почти год, а ты начинаешь какие-то дурацкие игрища. Я же соскучилась. — И, освободившись от горячих ладоней, Джанет неуловимым движением на мгновение прижалась к брату. — Пойдем куда-нибудь выпьем чаю, ладно?
В небольшом, но очень уютном студенческом кафе было шумно, накурено и многолюдно; сесть куда-либо было совершенно немыслимо, и Джанет с Милошем чудом устроились на подоконнике.
Через несколько минут нехорошего молчания Джанет все-таки решилась заговорить первой.
— А я думала, ты обрадуешься! И мы с тобой облазаем всю Женеву и все окрестные замки в придачу…
— Я же говорил Па… твоей матери, что у меня сейчас нет времени на такие развлечения.
— Да? — Джанет прищурила синие глаза, отчего стала неуловимо похожа на гейшу. — А она мне сказала, что ты вообще на гастролях в Дании.
Милош поперхнулся.
— Их отменили, — буркнул он. — Но как бы то ни было, тебе здесь делать нечего. Сегодня же вечером я отправлю тебя обратно.
— А если я не отправлюсь?
— Тогда я позвоню отцу.
Хитрая улыбка тронула губы Джанет.
— Ну уж папу-то я уговорю. А сейчас… Ладно, ТЫ, я вижу, устал, да и я просидела всю ночь на вашей крыше. Отвези меня в отель, мы оба выспимся, и вечером… Вечером ты, может быть, сжалишься над своей бедной сестрой. — Джанет притворно, но широко зевнула, томно опустив ресницы. Но когда она их подняла, то увидела, что Милош уже не сидит на подоконнике с чашкой в руке, а стоит перед ней с искаженным от ярости лицом и демонстративно распахнутым пиджаком.
— Отвезти тебя в отель?! — прошептал он. — Выспаться?! Чего ты добиваешься, дурочка? Этого? — И он чуть отклонился назад, еще ширя разведя полы. — Этого!? — И Джанет с ужасом увидела на его светлых брюках огромный комок, натягивающий тонкую ткань. — А ты знаешь… знаешь… — Джанет вдруг явственно увидела на лице Милоша настоящую муку, — что я спал с т… Ох, нет, нет! — Он провел ладонью по лицу, после чего на лбу и щеках остались красные полосы. — Все. Никакого отеля, сейчас мы встретимся с Жаном, потом надо заехать еще в одно место, а вечером аэропорт. Понимаешь? — вдруг совсем иным, растерянным, почти мальчишеским голосом, который странно было услышать от такого высокого и красивого мужчины, проговорил Милош. — Ты понимаешь?
И притихшая Джанет молча спрыгнула с высокого подоконника, подала Милошу руку и, опустив голову, направилась с ним к выходу.
В пустынном коридоре Милош вдруг порывисто прижал к плечу ее голову.
— Прости, Нетти. Но ведь ты и сама должна понимать, что это… Это инцест, — жестко закончил он, отрубая для себя и нее все надежды.