— Но кто клялся мне, что никогда женщина не вернется с шабаша беременной!?[31]
— Но почему вы не пришли ко мне после, сударыня? — лепетала Джанет, которой уже становилось не по себе от этого представления. Джиневра была беременна явно по-настоящему: по ее оплывшему лицу расплывались некрасивые коричневые пятна. — Я бы помогла вам, есть множество средств, коровяк, например, он…
— Слушайте же, она вмешивается в дела Божии! — истошно завопил «епископ». В зале начали стучать ногами, и в «ведьму» полетели куски булочек от завтрака.
— А потом, ваша милость, проклятая ведьма превратила меня в волчицу! А-а-а! У-у-у! — на разные лады вдруг завыла Джиневра, срывая с себя хеннин и с распущенными волосами падая на четвереньки. Один из «стражников» отпустил Джанет и на руках вынес воющую Джиневру из зала.
Потом Джанет долго и нудно допрашивали о черной мессе, задавая самые непристойные вопросы, а потом слово взял «адвокат»:
— О вы, чья глупость соперничает с жестокостью, старающиеся перещеголять друг друга в ярости и тупости! Мое сердце наполняет лишь жалость. Посмотрите, перед вами — всего лишь истеричка, одурманенная собственными грезами, нищая, которую голод и невзгоды довели до состояния полупомешанной…
Постепенно под звуки этой блестяще выстроенной по форме, но по сути своей — совершенно беспомощной речи в Джанет начала закипать ненависть и желание открыть этим слепым червям правду… И когда очередь дошла до нее, она вскочила, резко оттолкнув «стражников».
— Не истеричку и не нищую видите вы перед собой, господа судьи! Я — дитя природы, дитя действительности и мечты. Да, я, оскорбленная, озлобленная, опозоренная, с сердцем, исполненным ненависти, уже не могу вернуться к матери своей — природе чистыми путями. Я иду к ней обходными путями зла, и этим я восстаю против вашей нечеловеческой церкви! Я делаю женщину свободной, а мир — понятным и близким. Я знаю, вы предадите меня огню, однако мое мнимое поражение равносильно истинной победе, ибо во мне не дух зла, а дух истины, он — наука, дарующая могущество и примиряющая слабого человека с природой!
Но, обводя пылающими глазами зал, Джанет видела, что слова ее падают в пустоту; собранию важно было лишь соблюсти все пункты процесса и блеснуть скрупулезным знанием инъюнкций и статутов. Обессиленная бесполезностью своей речи и долгим стоянием на ногах, Джанет опустилась прямо на пол и стала вынимать из волос увядшую вербену. Но тут же была наказана пинком «стражника»:
— Стоять, еретичка!
И еще почти два часа соблюдения всех правил и зачитывания обвинительного приговора Джанет стояла, покачиваясь от обиды и усталости, уже по-настоящему ненавидя всех, и особенно своего непосредственного мучителя, чья фигура, казалось, сама излучает ненависть.