У меня внутри рос огромный ком противоречий, мешающий дышать нормально, я не хотела потерять мужа, но и делить его с кем-то тоже не хотела. Меня распирало от желания узнать, кто же она, эта загадочная Маша, из-за которой мой Даниил стал таким. От переживаний я даже похудела на три килограмма, что привело меня в восторг – все-таки это почти на размер меньше, чем прежде. Мы почти не общались с мужем, так – привет, пока, как дела, как сын – обычные супружеские вопросы.
Свекор уехал в отпуск в Турцию, и дома вообще стало тихо – так хоть он создавал какую-то суету, возясь с Максимом, а теперь и этого не было. Меня ноги не несли в этот дом, наполнившийся вдруг невыносимой тишиной, я не могла видеть страдальческое выражение, застывавшее на лице Даниила по вечерам, то, как он смотрит на постоянно лежащий рядом с ним мобильный, словно ждет и не может дождаться звонка. Никто не звонил, и от этого Данька делался еще мрачнее. Я уже не знала, кого мне сейчас жаль больше – себя или его…
Артем.
Я стоял у подъезда собственного дома с огромной спортивной сумкой на плече и курил, прячась от пронизывающего насквозь ветра. После турецкой жары родная сибирская погода не радовала. Куда я иду, зачем? За каким… я вообще все это устроил? Найти ответы на эти вопросы оказалось значительно сложнее, чем заявить Марье: «Я ухожу!». Она, наверное, решила, что ухожу к другой. Какая, на фиг, другая – нет и не было у меня никого, кроме нее, за все десять с небольшим лет брака. Когда же все рухнуло, когда покатилась под откос наша, казалось, счастливая и налаженная семейная жизнь? Уж не тогда ли, не в тот злополучный Новый год?
Тридцать первого мы поссорились. И виноват был исключительно я, тут скрывать нечего – накануне поехал в сауну с коллегами, ну и… Вернулся домой в шесть утра, Марья была на нервах, плакала и орала, что, мол, можно было позвонить и сказать, где и с кем. Права, конечно – что стоило набрать номер, ведь я прекрасно знаю ее натуру – воображение богатое, такие картины в голове рисует, ахнешь! Да и работает в больнице, а там такого насмотришься – не дай, Бог! Но, как всегда, сначала пиво, потом «беленькая», пошло-поехало, и я забыл совершенно, что не предупредил жену. В тот момент, когда она начала кричать, мне бы просто заткнуться, выслушать, а потом обнять и извиниться – и все, «инцидент исперчен», как говорится, но я был еще пьян, а потому молчать не стал, ну и…
В Новогоднюю ночь Марья легла спать рано, около двух, наверное – назавтра дежурила сутки. В гости мы не ходим, предпочитаем тридцать первое декабря проводить в семейном кругу, а уж назавтра зовем к себе кого-то или сами едем – традиция в нашей семье такая.