– Маш… давай не будем об этом, а? Ты вспомни свою семейную жизнь – больно счастливая она была?
– Какую заслужила, такая и была! – я вдруг почувствовала неприязнь к Даниилу, словно только он был виноват во всем, только он один.
– Глупости это все. Что у тебя за привычка все драматизировать? – примирительно произнес Даниил, притягивая меня к себе. – Маш… я уже скоро пойду, а ты опять… снова расставаться на такой ноте – не надоело?
Ответить я не успела – в кармане халата зазвонил мобильный. Это оказалась Юлька:
– Мамуся, папа спрашивает – ты не против, если он приедет к тебе со мной вместе?
– Мне все равно, Юляша. Как твои дела? – надо же, какой щепетильный стал мой Артем – можно ли приехать!
– Ой, приеду – все расскажу! – заторопилась Юлька. – Побегу, а то он меня внизу ждет, в машине! Я же на тренировке была. Давай, мамусь, мы скоро приедем!
Я сунула трубку обратно карман и посмотрела на Даниила:
– Тебе пора. Сейчас мои приедут.
– Вдвоем? – почти враждебно спросил он.
– Вдвоем.
– Ну-ну… – протянул Даниил и встал с диванчика, на котором мы сидели. – Завтра приеду, поговорю с твоим врачом.
Я промолчала. Он поцеловал меня в щеку и пошел из отделения, высокий, широкоплечий… Но почему-то теперь почти совсем чужой. Я ощущала это с каждым разом все отчетливее – мы отдалялись друг от друга…
Артем.
Если бы не Юлька, я ни за что не согласился бы на эту поездку. С детства терпеть не могу больницы и все, что с ними связано. Но дочь просительно заглядывала мне в лицо, держась за руку и подпрыгивая от нетерпения на одной ноге:
– Пап, ну, пожалуйста! Мама там скучает, ей плохо… К ней никто не ходит, кроме нас с бабушкой, даже тетя Ира не приезжала ни разу…
В этом, кстати, ничего удивительного – Ирка дама самовлюбленная, ей до чужого горя никогда дела не было. Да и Марья вряд ли хотела видеть сейчас кого бы то ни было. Я бы тоже не поехал, но отвертеться от Юльки не смог – в последнее время дочь и так почти ни о чем меня не просила.
– Хорошо, поедем, – сдался я, садясь в машину – мы стояли на крыльце ДК, у Юльки только закончилась тренировка. – Тогда надо на рынок заехать, хоть яблок ей купить.
– Мама почти ничего не ест, – сообщила дочь, устраиваясь на заднем сиденье и вытаскивая из кармана маленькую шоколадку. В ответ на мой вопросительный взгляд в зеркале заднего вида пояснила: – Наталья Альбертовна сказала, что сладкое нужно есть обязательно, и лучше – шоколад, он энергию дает.
Я только головой покачал – еще один авторитет!
По рынку мы ходили долго, искали красные венгерские яблоки, единственный сорт, который ест Марья. Я все время гнал от себя мысль о том, что же именно увижу сейчас в больнице. Предстоящая встреча с женой пугала… Я тоже современный человек, наслышан о раке – лечить и учить в нашей стране все горазды, а потому примерно мог себе нарисовать картинку. Бледное лицо с темными кругами, худые руки с исколотыми венами, потухший взгляд – примерно так сейчас может выглядеть Марья. И разговоры все явно сведутся к лечению и жалобам, а меня потом будет мучить чувство вины непонятно, за что. Так что эта поездка выглядела совсем уж мрачно.