Контрабандисты, сменившие ради лёгкого заработка свою основную профессию на «гоп-стоп», даже не поняли что их убивают. Маша стреляла, не вынимая руки из дамской сумочки. «Браунинг» зло выплевывал свинец, нещадно кромсая хорошо выделанную кожу.
«Один, два, три,» — считала про себя Маша.
Первый споткнулся, будто зацепился ногой за камень и плашмя грохнулся на землю, отчаянно скребя ногтями сухую глину. Второй резко выпрямился, будто наткнулся на невидимое препятствие и начал оседать практически вертикально. Его удивленное лицо венчали сведенные к переносице глаза, будто силящиеся разглядеть новую внеплановую дырку, появившуюся в верхней части носа.
— Так, этим достаточно, что с остальными? — Маша развернулась вовремя, когда до преследователей осталось не более пяти шагов. Поправка на цель. Указательный палец упирается в спусковой крючок без какой-либо реакции. «Браунинг», оскорблённый таким тесным пространством для экстракции гильз, «зажевал» последний патрон, намертво заклинив затвор в заднем положении.
«Вот кажется и всё!» — пронеслось в голове путешественницы. Она, глядя, как распрямляются оробевшие и пригнувшиеся было грабители, заметила на их лицах нехорошее выражение злорадства и предвкушения.
«А вот и третий — ишь как торопится, боится, чтобы его не обделили,» — подумала Маша, увидев еще одного незнакомца, стремительно приближающегося со спины к злодеям, сделала инстинктивно шаг назад и, зацепившись за агонирующего бандита, с размаху грохнулась навзничь, потеряв сознание от удара головой о мостовую.
Маша летела на небеса. Она только-только оторвалась от земли и неслась с огромной скоростью вдоль океана над прекрасным шоссе, окаймленным пальмовыми аллеями. Между пальмами росли тёмно-зелёные смоковницы и бесчисленные кустарники тропического орешника. Чудные зонтичные пальмы, вырываясь из чащи, господствовали своими царственными верхушками над остальной зеленью. И всё это, перевитое лианами и ползучей пальмой, бамбуком и тростником, образовало над шоссе непроницаемый свод. На десятки миль вперед открывался прямой туннель из зелени, тенистый и благоухающий. Эта зелень местами разрывалась и тогда справа показывались чудные склоны зеленеющих гор, над которыми господствовал Адамов Пик, а слева — безграничный океан, переливающийся на солнце оттенками бирюзового цвета. Густой естественный свод не давал прорваться туда, наверх и Маша уже начала раздражаться, как ангельский голос настойчиво и с тревогой спросил её:
— Сударыня! Вы можете идти?
— Зачем идти? — удивилась Маша. — Ведь лететь быстрее и приятнее…