– Право же, дорогая моя, – шутливо заметил я, – вы меня глубоко смущаете! Эта ваша фантазия ставит меня в совершенно неловкое положение. В монастыре, где я вас навещал, вы сделались почти больны, взглянув на мою руку, которая, как вы заявили, похожа на руку вашего покойного мужа. А теперь та же глупая мысль вернулась, хотя я надеялся, что она навсегда исчезла вместе с другими болезненными плодами вашего чересчур живого воображения. Возможно, вы думаете, что я и есть ваш покойный муж?
И тут я громко рассмеялся! Она чуть вздрогнула, но вскоре тоже засмеялась.
– Я знаю, что веду себя очень глупо, – согласилась она. – Возможно, я несколько нервничаю и выбита из колеи, ведь в последнее время у меня было очень много переживаний. Расскажите мне еще о драгоценностях. Когда вы повезете меня на них посмотреть?
– Завтра вечером, – ответил я. – Пока бал будет продолжаться, мы с вами тихонько ускользнем и вернемся, прежде чем кто-то из друзей нас хватится. Поедете со мной?
– Конечно поеду, – с готовностью отозвалась она. – Только нам нельзя долго отсутствовать, поскольку моей камеристке нужно будет упаковать мое свадебное платье, а еще надо будет положить в сейф драгоценности. Давайте прикинем. Мы переночуем в гостинице и первым утренним поездом отправимся в Рим, а оттуда в Париж, верно?
– Конечно, все уже оговорено, – произнес я с холодной улыбкой.
– Значит, эта кладовая, где вы спрятали драгоценности, мой чудный Чезаре, совсем рядом? – спросила она.
– Совсем рядом, – согласился я, пристально глядя на нее.
Она рассмеялась и захлопала в ладоши.
– О, я должна их заполучить! – воскликнула она. – Просто смешно ехать в Париж без них. А почему вам самому не взять их, Чезаре, и не принести мне?
– Их слишком много, – тихо ответил я, – и я не знаю, что именно вы выберете. Какие-то стоят дороже других. И мне доставит особое удовольствие, которого я так долго ждал, увидеть, как вы сами их отберете.
Она улыбнулась застенчиво-хитрой улыбкой.
– Может, я ничего не выберу, – прошептала она. – Может, я заберу все. Что вы тогда скажете, Чезаре?
– Что они в полном вашем распоряжении, – ответил я.
Она слегка удивилась.
– Вы и вправду слишком добры ко мне, дорогой, – сказала она. – Вы меня балуете.
– Разве вас можно избаловать? – шутливо спросил я. – Хорошие женщины – как бриллианты: чем роскошнее выглядят, чем ярче сверкают.
Нина ласково погладила меня по руке.
– Никто не говорил мне таких прекрасных слов, как вы! – проворковала она.
– Даже Гвидо Феррари? – с иронией осведомился я.
– Гвидо Феррари! – воскликнула она. – Он не смел обращаться ко мне иначе как с величайшим уважением! Я была для него королевой! Лишь в последнее время он начал о себе что-то мнить благодаря доверию моего мужа, а потом сделался слишком фамильярным – большая ошибка с его стороны, за которую