– И когда у вас запланировано хождение в народ? – не скрывая своей иронии, полюбопытствовал Боголепов.
– Да, голубчик, что-то вы погорячились, – подал голос Дурново, – как вы собираетесь усадить за парты крестьян, которые, как сказал государь, с голоду пухнут? Да они поменяют ваши “аз-буки-веди” на краюху хлеба или на штоф водки, на том дело и кончится…
Сергей Юльевич закрыл глаза и про себя грязно выругался. К петербургской знати он не испытывал ни малейшей любви: «Они отличаются от обыкновенных людей не столько большими положительными качествами, как большими качествами отрицательными» – писал он в своём всеподданнейшем докладе императору. Как-то и вовсе обозвав немалую часть дворянства «дегенератами», Витте предложил Николаю II лишить их права занимать высокие государственные посты, если только они никак не проявили себя в конкретном деле. Идея, разумеется, не прошла.[6]
Придворные, конечно же, знали о таком отношении к ним министра финансов и щедро отвечали взаимностью.
– И всё же, любопытно узнать именно ваше мнение, – не унимался министр путей сообщения, – что вы думаете, каким образом можно создать условия и какими должны быть эти условия, при которых ныне немощное, непроизводительное крестьянское население, не способное даже прокормить себя, вдруг станет полноценным участником товарного обмена?
– Я не только думаю, я настойчиво пишу об этом, в том числе, и в самые высокие инстанции. Ещё два года назад я изложил своё мнение Его императорскому величеству (и закрыв глаза, закинув голову, как будто читая невидимый документ) наизусть продекламировал:
“Юридическая и экономическая неустроенность крестьянского населения является главнейшим препятствием культурного и хозяйственного прогресса в России. Крестьянство освобождено от рабовладения, но находится в рабстве произвола, беззакония и невежества. В таком положении оно теряет стимул закономерно добиваться улучшения своего благосостояния. У него парализуется жизненный нерв прогресса. Оно обескураживается, делается апатичным, бездеятельным, что порождает всякие пороки. Поэтому нельзя помочь горю одиночными, хотя и крупными мерами материального характера. Нужно, прежде всего, поднять дух крестьянства, сделать из него действительно свободных верноподданных сынов Ваших. Государство при настоящем положении крестьянства не может идти вперёд, не может в будущем иметь то мировое значение, которое ему предуказано природою вещей, а, может быть, и судьбою.”
– Хорошо сказано! – аплодируя, кивнул головой князь Хилков, – чертовски хорошо! Но как поднятие духа крестьян поможет увеличить их земельные наделы и насытить хозяйства машинами и механизмами?