– Надеюсь, мне не надо никому объяснять, – опять взял в свои руки инициативу император, – что всё, произошедшее здесь, ни в коем случае не подлежит огласке?
Тишину после этих слов императора прервал аккуратный стук в дверь. В кабинет проник уже знакомый адъютант великого князя Николая Михайловича и, стараясь не дышать, шепнул несколько слов на ухо своему командиру.
– Ну что там ещё? – раздражённо бросил император.
Генерал поправил ставшим вдруг тесным воротник мундира, кашлянул и просипел внезапно просевшим голосом:
– Не уберегли… поздно…
– Что не уберегли? Почему поздно?
– Чай в стакане… вестовой… тело только что обнаружили…
* * *
Императорский поезд уходил с вокзала Тифлиса тихо и без лишней помпы, под покровом стремительно спустившейся на город зимней темноты. Ротмистр 44го Нижегородского драгунского полка, князь Ратиев стоял на подножке персонального вагона и провожал взглядом уходящие в прошлое, до боли знакомые очертания родного города. Крутое изменение траектории своей карьеры, как человек военный, он воспринимал спокойно и с изрядной долей фатализма. На удивление отсутствовала эйфория от неожиданного приближения к государю, хотя здоровый карьеризм князю был абсолютно не чужд. Зато где-то в районе желудка свербил червячок предчувствия грандиозных приключений, которые обещали непременно последовать сразу за новым, таким неожиданным, назначением.
Среди провожающих мелькнуло знакомое лицо… Неужто тот самый “адъютант”? Да нет, показалось. Тот был моряк, а этот в форме мингрельских гренадёров. Всё, перрон закончился, поехали!
* * *
Статный, высокий, с чрезвычайно выразительными, почти чёрными глазами, поручик 16-го гренадерского Мингрельского полка проводил горящим взглядом уходящий поезд, огляделся вокруг, убедился, что на него никто не смотрит и зло сплюнул.
Затем он быстрым шагом добрался до стоящей плотной стеной привокзальной застройки и нырнул в едва заметный проход между домами, такой узкий, что приходилось идти боком, чтобы не цеплять плечами стены. Полсотни шагов, кособокая деревянная калитка, ещё десять шагов по еле заметной в полутьме дорожке. Ещё одна дверь, на этот раз массивная и основательная. Стукнуть два раза кольцом. Досчитать до трех и стукнуть еще три раза.
Дверь неслышно открылась на хорошо смазанных петлях и тут же захлопнулась, когда поручик прошёл внутрь.
– Ну как? – коротко спросил хозяин дома. Его лицо было невозможно разглядеть из-за тени от стоящего на дубовом столе огромного саквояжа.
Поручик молча покачал головой, подвинул стул и с размаху упал на него, бросив на стол форменную фуражку и расстегнув китель.