— Рыбу покупают все. Только в разных количествах. И все об этом знают. Ничего нового Карина увидеть не могла.
Димыч почесал затылок и предложил следующую версию.
— Ну, может, она шантажировала кого-нибудь?
— Вряд ли. Мы давно между собой говорили, что Карина со своей наблюдательностью могла бы шантажом хорошие деньги зарабатывать. Только ее деньги не интересовали, понимаешь. Она из обеспеченной семьи. Родители, правда, в разводе, но отец Каринку любит. Любил. И мама у нее бизнесом занимается. Карина в деньгах не нуждалась. Да и безобидная она была. Наивная даже. Часто даже не понимала, плохо или хорошо то, что она увидела. Так и не поняла, за что на нее Зотова разозлилась. А чтобы шантажировать кого-то, надо знать, чего человек испугается. А Карина не знала.
— Может, раньше не знала, а потом прозрела. Или подсказал кто. Может, тот и подсказал, кто потом убил. Он расчетливый, вон как ситуацией воспользовался, чтобы выманить. Мог и Карину использовать, а потом убрать.
— А какой смысл убирать шантажиста? Что же, он придет к тому, кого Карина шантажировала, и скажет: «Здравствуйте! Я теперь вместо Карины буду, мне денежки платите»? Так что ли?
— Действительно, ерунда получается, — согласился Димыч. — Но версию с шантажом это не отменяет. Просто убил, в таком случае, тот, кого шантажировали.
— Остается найти эту жертву шантажа, — усмехнулась я.
— Да уж, — энтузиазма у Димыча заметно поубавилось. — Ты вспомни все-таки, может она говорила что-то незадолго до смерти. Может, рассказывала про кого-то? Подумай, ты с ней больше всех в последнее время общалась.
Вот еще новости! Я с Кариной общалась столько же, сколько со всеми остальными. Не больше и не меньше. С чего это вдруг меня в Каринины подружки записывают? Правда, с остальными девчонками она успела к этому рейсу испортить отношения. Да еще многие встали на сторону Зотовой. Вот и получается, что Димыч прав — в последнее время больше всех общалась с Кариной Манукян я. И если она обмолвилась о том, что увидела, случайно или намеренно, то услышать это должна была я. Больше некому.
Надо вспоминать, о чем говорила Карина в последние дни.
Я постаралась вспомнить все досконально, даже глаза закрыла, чтобы не отвлекаться.
Ничего не вспоминалось. Только это ее: «Мне кажется, что я на войну уезжаю, и меня там обязательно убьют». А больше ничего.
Может, и не говорила она ничего важного? Димыч просто слишком подозрительный.
* * *
Излишне подозрительным оказался не только Димыч. Катя тоже, как видно, поддалась увлечению подозревать всех и во всем.