— Дедушка, — ответил я, изобразив крайнюю степень скептицизма на лице, — я верю тебе на слово в том, что торговля большими пушками — есть крайне непростое занятие, но тот факт, что некий, пусть даже и очень высокопоставленный, чиновник военного или по какому там ведомству он служит, будь он хоть родственником нашего Императора, может вот так вот, «за здорово живешь», взять и отказаться, из собственной прихоти, по мотивам личной неприязни, от услуг одного из крупнейших производителей, можно сказать, уникального в своем роде, разного рода военной техники? Это какая-то, прямо скажем, прохладная история. Я не верю, что он может так себя вести с тобой и при этом, на него нельзя найти управы! В конце-концов, есть же Государь, на имя которого можно написать письмо или пожаловаться на чиновничий беспредел при личной аудиенции, все-таки наша Семья не из последних…
— Ты, отродье! Глупая малолетняя дрянь и предатель, — это вскочил из-за стола и заорал, потеряв всякую выдержку, мой бывший «папаня», — будешь учить нас, как заниматься делами?
— Коля, — не повышая голоса, осадил того «дед», — сядь на место и будь добр не орать в моем присутствии, ибо орать здесь, покуда я Глава этой Семьи, могу лишь я.
— Извини, отец, — мгновенно стушевался тот и уселся обратно на свой стул, — просто, когда эта смеет рассуждать…
— Не надо оскорблять мою дочь, Коля, — тихим, но твердым голосом сказал мой новый «папаня», — ибо ты сам, когда я у тебя спросил дозволения удочерить Кайю и взять ее воспитание в свои руки, легко с этим согласился, не возражая.
— Прекратите пререкаться, — вновь заговорил старый Патриарх, — в кругу Семьи «смеет рассуждать» каждый! Что же до твоих, Кайа, слов, то ты, в основном, совершенно права, но, к несчастью, в данной конкретной ситуации, есть свои нюансы, которые ставят под угрозу участие предприятий нашей Семьи в выполнении государственных заказов на ближайшие несколько лет. Семья не имеет права рисковать своим будущим, очень надеюсь, внучка, на твое понимание и благоразумие!
«Дедуля», эта старая сволочь, очень ловкий тип, с огромной выдержкой, поднаторевший за свою долгую жизнь в разнообразных интригах. Умеет он хорошо и красиво говорить, да, как ловко он смешал правду и ложь, отчего, в глазах тех присутствующих, кто не подозревает о его, так сказать, двойственной натуре, если такие тут есть, конечно, выглядит заботливым Главой Семейства и любящим дедушкой, даже для такой «пропащей девки», как Кайа.
Повелся бы он на шантаж какого-то там, пусть и высокопоставленного, чиновника, который посмел бы выставить подобное требование? Да никогда! Ибо, если бы он покорно согласился на подобное, то «потерял бы лицо» сам и стал бы предметом насмешек со стороны всех тех, кто «в курсе»! А мог он пойти на такое, в мире, где личная честь и честь Семьи стоят на первом месте? Вопрос риторический, я скорее бы поставил на то, что труп того наглеца проплывет мимо Поместья, по Москве-реке или по Неве, если тот тип в Питере обитает.