— Если хочешь, я тоже могу для тебя провести экскурсию по дому, — тем временем предложил он.
— Нет, — я нервно хохотнула и присела на краешек дивана, обитого серебристым шелком. — Как-нибудь в другой раз… На сегодня мне хватит экскурсии по твоей гостиной… Роскошь неизбалованному в таких делах человеку следует демонстрировать дозировано, иначе неподготовленная психика может дать сбой…
— Ты говоришь о себе? — приподнял одну бровь вверх Мартин. Он подошел к зеркальному столбику в углу комнаты, который на деле оказался баром, и извлек оттуда бутылку коньяка, два пузатых бокала и плитку горького шоколада.
— И о себе тоже, — я внимательно наблюдала за его действиями и вдруг непроизвольно подумала о том, что за последние двое суток выпила такое количество всевозможного спиртного, сколько не пила, пожалуй, за всю свою жизнь. Интересно, а среди магов есть алкоголики? Если нет, то с такими темпами, я буду первой. Да и как тут не стать алкоголиком, если твою психику и нервы постоянно подвергают всевозможным пыткам… Например, такими как этот Мартин со своим проклятым, как выразилась Беатрис, обольщением…
Хозяин дома разлил коньяк по бокалам, протянул один мне и сел рядом.
— Ты недооцениваешь себя, Диана…, - он расслабленно откинулся на спинку дивана, и я просто физически ощутила, как его глаза принялись изучающее скользить по моему лицу и телу. — Богиня Диана… Властительница растительного и животного мира, женственности и плодородия… Олицетворение Луны… Богиня таинственной ночи… Покровительница перекрестка трех дорог: неба, земли и подземного мира…
— Браво, Мартин, — прервала я его, раздражаясь на саму себя за то, что слова вампира возбуждают меня не меньше прикосновений. — Я оценила твои познания в мифологии…
Мартин усмехнулся и, неожиданно протянув руку к моим волосам, начал их игриво перебирать пальцами:
— Твои волосы…Такие мягкие… У них цвет карамели… Или, скорее, сливочной ириски… Люблю ириски, они такие сладкие и нежные на вкус, — он намотал прядь моих волос на руку и легонько потянул меня к себе. Я же, все больше затягиваемая его чарами, как безвольная кукла, повиновалась этому, и вскоре наши глаза оказались на одном уровне. — М-м-м… Посмотри, — Мартин приблизил свой бокал, в котором плескался коньяк, к моему лицу, — твои глаза точно такого же цвета, как этот коньяк… Такие же золотисто-янтарные и глубокие…, - я слушала его бархатистый обволакивающий голос, как загипнотизированная, не смея даже шевельнуться, — а губы…, - отставив свой бокал в сторону, он начал нежно водить пальцем по моим губам; желание, раздирающее меня изнутри стало совсем невыносимым, и из меня вырвался непроизвольный стон, — как засахаренные лепестки роз… Десерт, который хочется смаковать часами… Ты сама — десерт…, - и не успела я опомниться, как Мартин опрокинул меня на спину, а сам навис надо мной всем своим телом. Его губы накрыли мой рот, а язык тут же проскользнул внутрь…