Герцог Шантер бросил на меня беспомощный взгляд, но предпринял еще одну попытку найти общий язык с принцессой.
— Арресандро, ты просто обязан отвезти Ваэллу на побережье. Фьорды Фриденвелта никого не оставят равнодушным. Покатайтесь на корабле, помню, когда я был молод…
— Пгостите, гегцог, но у меня могская болезнь. От волн сгазу голова кгужится, соль и ветег щиплют кожу, а пги виде могских чудовищ я падаю в обмогок.
— Вы совсем не любите море? — искренне удивился советник.
— Люблю, но только теплое и спокойное.
— Теплое и спокойное море есть только в Ирра́нтии, — улыбнулся герцог и осекся, вспомнив, что Иррантия и Айосанрия веками не могут поделить побережье. Кусок земли как переходящее знамя то и дело оказывается в руках то одного государства, то другого.
Я мысленно выругался. Отец Ваэллы, король Георг Третий уже непрозрачно намекал, что хочет вернуть эти земли, утерянные еще его дедом, а значит рано или поздно затребует у меня военной помощи. Мне же ссориться с Иррантией совершенно не с руки. А еще названный брат моей матери был оттуда родом.
— Ты меня совсем не слушаешь, Агги! — Ваэлла укоризненно нахмурилась, и я понял, что, погрузившись в собственные мысли, пропустил момент, когда герцога увела супруга, и мы с невестой снова остались вдвоем.
Огненно-рыжие брови девушки, на несколько тонов темнее, чем ее шевелюра, обиженно сдвинулись к переносице. Обжигающе синие глаза сверкнули из-под пышных ресниц. Принцесса Айосанрийская — настоящая красавица. Экзотический цветок. Нежный и ранимый.
И наивный до глупости, или же искусно притворяется. Я пока до конца так и не разобрался, но разберусь обязательно. Наше знакомство состоялось всего неделю назад, и все это время я честно старался узнать свою будущую жену получше. Вывозил ее и ее «цветник» на прогулки, пытался знакомить с красотами родной земли. И все больше и больше испытывал иррациональное разочарование, хотя заранее знал, что наш брак сущей воды договоренность.
Решив, что моя будущая жена заядлая домоседка, с женщинами такое бывает, я сменил тактику. Показал ей несколько дворцов и пообещал подарить любой сразу после Церемонии оглашения намерений. Это произвело большее впечатление, чем все прочие усилия, и мне даже перепал целомудренный поцелуй в щеку.
Благосклонности я вроде как добился, но успел до смерти утомиться от разговоров о балах, нарядах и последних модных веяниях. Оттенки панталончиков и прочая ересь меня никогда не интересовали. Да я не припомню с уверенностью, какого цвета сейчас на мне белье. Этим занимается мой гардеробмейстер и вроде бы справляется без моего непосредственного участия.