– Возможно, вы и правы, – кивнул Великий князь Михаил, а потом добавил: – Насколько я помню, эрцгерцог Франц Фердинанд у вас изначально находился на особом счету?
– Да, – подтвердил полковник Мартынов, – мы еще до этого предупреждения известили сербских деятелей, что за его жизнь они отвечают собственными головами. Правда, тогда это было сделано не по причине особой ценности этого человека для России, а во избежание повторения истории нашего мира, когда его смерть стала поводом к войне. К тому же было необходимо пресечь состояние художественной самодеятельности, когда мы, сербы и прочие деятели действуют каждый сам по себе, кто в лес кто по дрова. Все ликвидации высокопоставленных деятелей из политиков, а также другие прыжки на канате, должны проходить исключительно по команде из Петербурга. Партизанщина в таких вопросах недопустима, а то потом будет безумно больно за безвозвратно упущенные возможности.
– Я думаю, что эрцгерцога стоит пригласить на открытую часть наших летних маневров под Оренбургом, – сказал Михаил, – и там, в неформальной обстановке, прощупать, можно ли ему доверять в качестве предполагаемого партнера по переговорам. Лучше всего эту миссию доверить Александру Владимировичу (Новикову). У него для этого имеются соответствующий авторитет князя-консорта, а также репутация Воина Пришельцев. А Павел Павлович потом в Петербурге закончит дело, окончательно согласовав позиции – так, чтобы при этом ничья честь не претерпевала ущерба.
– Скажите, Михаил Александрович, а о чем вы предполагаете договориться с наследником австро-венгерского престола? – спросил полковник Мартынов.
Тот зыркнул глазами по сторонам, будто проверяя, не подслушивает ли кто дозволенные речи, и вполголоса ответил:
– Только вам, Евгений Петрович, и больше никому… Так сказать, чтобы вы, как солдат Империи, знали свой маневр. Если старый дядюшка-мизерабль эрцгерцога Франца Фердинанда испустит дух до того как грянет мировая война и на австро-венгерский трон сядет просто хороший человек, не желающий массового смертоубийства, то это основательно спутает карты нашим врагам и поменяет политическую конфигурацию Европы до неузнаваемости. Это в уже идущей войне замириться довольно тяжело; гораздо легче просто отказаться начинать смертоубийство. Хотя Павел Павлович основательно расписал нам тут план грядущей мировой бойни и нашей будущей победы, я все же предпочел бы по возможности избежать всеобщего смертоубийства, чтобы как можно меньше христианских душ гибло за интересы парижских, венских и лондонских Ротшильдов, а также прочего банкирского интернационала. Ведь для этой публики пролитая человеческая кровь, война и смута – всего лишь повод сверхприбыльного зарабатывания денег. А вот это уже точно от Лукавого. Надеюсь, вы меня хорошо поняли…