– А вы, Сергей Сергеевич, что можете сказать по данному вопросу? – обратилась Ольга к адмиралу Карпенко.
– А я присоединюсь к мнению Павла Павловича и Александра Владимировича, – ответил тот. – Ваш супруг, кстати, хорошо сказал про Эдвардианскую эпоху. В нашем прошлом этот период был очень коротким и не смог перебить послевкусия от викторианской русофобии, но почему бы нам не попытаться продлить это светлое время? Если у нас не будет трех революций, классовой борьбы, гражданской войны, первого в мире государства рабочих и крестьян, Троцкого, Свердлова, расказачивания, красного и белого террора, двадцати миллионов погибших и двух миллионов эмигрантов, то во всем остальном мире тоже не должно быть такой истеричной аллергической реакции на Россию. Конечно, и сейчас в Британии, Германии и других странах есть люди, которые недолюбливают нашу страну, но они относятся к нам как один конкурент к другому, а не ненавидят как экзистенциального врага, существование которого угрожает самому их существованию.
– Конечно, Сергей Сергеевич, продлить существование Эдвардианской эпохи было бы неплохо, – задумчиво произнесла императрица Ольга, – но я сомневаюсь, что это в корне исправит дурную привычку британцев совать свой длинный нос в наши внутренние дела. К тому же я не вижу способа существенно продлить эту эпоху без продления жизни моего дядюшки, которому полгода назад исполнилось шестьдесят пять лет. Не думаю, что даже обращение к профессору Шкловскому и его ученикам позволит существенно оттянуть его кончину. А жаль, дядя Берти не самый плохой представитель человеческого рода.
– В таком случае, – сказал канцлер Одинцов, – необходимо, чтобы нынешнему королю наследовал истинный продолжатель его духа, но я не представляю, где такового взять. Нынешний наследник трона принц Георг не подходит на эту роль категорически.
– А я вам скажу где, – сказала императрица Ольга, – вот он – точнее, она – сидит напротив нас и лупает глазами, не понимая ни словечка. Самый близкий по духу человек для дяди Берти – это его дочь Тори. А кузена Георга я теперь и на дух не переношу, и началось это с того момента, когда я узнала что этот мерзавец, похожий на Ники как две капли воды, в вашем прошлом отказал моему брату и его семье во въезде в Великобританию, из-за чего они все погибли. Господин Баев уже доложил мне, что все потенциальные убийцы моего брата, включая господина Свердлова, как это говорят у вас, уже «исполнены». Но я не успокоюсь до тех пор, пока вслед за палачами не уйдет во тьму внешнюю и тот, кто умыл руки, тем самым приговорив моих близких к смерти. Именно поэтому я намеревалась использовать Британскую Империю в войне против Германии, а потом каким-нибудь способом окунуть ее в то же самое, во что в вашем прошлом англичане окунули России. Но теперь мое мнение переменилось, и я согласна попробовать дать Великобритании еще один шанс.