На тяжелых почвах Бретани и в центральной части Франции предпочтение отдавалось «черному зерну» — гречихе. Значительную роль играли «текстильные» растения — лен, конопля, благодаря чему всегда хватало сырья не только для ткацких станков ремесленников в окрестных городах, но и для прялок крестьянских хозяйств. Вообще, во Франции того времени широко распространяется так называемое farrago — смешанные сорта хлеба: например, ячмень и овес или овес и рожь, которые высевались вместе. Многие ученые отмечают повышение урожайности зерновых в период классического Средневековья. По данным Ж. Дюби, в XIV веке начался новый подъем сельского хозяйства, что было обусловлено не только совершенствованием методов сева и удобрения почв, но и тем, что состоятельные горожане, корпорации и объединения начали вкладывать в земледелие значительные средства.
Однако другие исследователи не столь оптимистичны.
«Доступные крестьянам XIII века приемы к концу столетия исчерпали себя, и с тех пор по мере роста населения наши источники все чаще и чаще упоминают массовый голод. Прежде в годы неурожаев сельским общинам удавалось как-то продержаться, но теперь, на пределе демографического роста, они уже не справлялись. В 1315–1317 годах, а местами и позже, суровые зимы и дождливые лета истощили ресурсы всей Северной Европы, и даже развивающиеся торговые сношения, о которых говорилось выше, не спасали от голода — по крайней мере, после первого года. Урожаи зерна и винограда резко снизились, эпидемия среди овец сократила объемы поставок шерсти во Фландрию, пострадало даже солеварение… Хотя сокращение европейского населения вдвое не могло не сказаться на экономике, сокрушить ее Черной смерти не удалось. Для переживших чуму последствия были, скорее, положительными хотя бы потому, что для крестьян снижение плотности населения означало увеличение земельных наделов, а наемным работникам поредение рядов позволяло выторговать более выгодные условия, по крайней мере теоретически».
Уикем К. Средневековая Европа: от падения Рима до Реформации.
Средневековое мышление, непосредственно связанное с религией, трактовало голод совершенно однозначно: он был Божьим наказанием, карой за людские грехи, и за первородный грех особенно. Изначально человек был сотворен Господом, чтобы беззаботно жить в саду Эдема, не заботясь о хлебе насущном, и лишь грехопадение привело к тому, что человек, изгнанный из рая, обречен добывать пропитание в муках и тяжких трудах. А раз так — значит, голод неудивителен и даже в чем-то естественен. Бог внушил своему неразумному созданию чувство голода, дабы человек неустанно трудился под угрозой смерти.