– Нестабильность темной магии, в отличие от магии стихий, способна к спонтанным деструктивным проявлениям, и поэтому…
– Знаешь, почему меня передергивает, когда я слышу твое имя? – вдруг спросила магистр Ванджерия.
От неожиданности я подавилась концом предложения и прикусила язык.
– Потому что мир без тебя был бы в тысячу раз светлее. Потому что существо, которое создало самых мерзких тварей, живет лишь тобой. И, наконец, потому что ты портишь все, к чему прикасаешься. Каждую секунду своего существования.
– Я не просила быть тем, кем являюсь.
– Никто не просит. Только кто-то спасает мир, а кто-то создает тварей из бездны…
– Я – не она.
– Это тебе Кейман сказал? Пытается выдать желаемое за действительное?
– Пытается не гнобить собственную студентку за то, чего она не делала.
– Я имею право тебя ненавидеть. Ты создала мир, в котором мне нет места. Ты создала тех, кто может творить все, что им вздумается, безнаказанно. Ты предала своего бога, и именно ты – причина всего…
Яспера махнула рукой по столу, и билеты разлетелись в воздухе, мягко спланировав на пол.
– Этого. Очень иронично: ты читаешь про нестабильность темной магии и даже не способна предположить, что эта нестабильность – результат твоей же безумной, рвущейся наружу сущности. Кейману стоило уничтожить тебя… И знаешь, мне кажется, он почти решился на это. На твое счастье, Крост не превратился в такую же тварь, как ты.
– Все сказала? – холодно поинтересовалась я.
– Нет, но для начала тебе хватит.
– Какое счастье, что Кейман плевать хотел на твое мнение.
– Не обольщайся. На твое тоже. Кейман не допустит возвращения Таары. Ты – его любимая игрушечка ровно до тех пор, пока нет риска снова превратиться в безумную. Но если дашь хоть намек… хоть один всплеск магии, не вписывающейся в образ адептки-сиротки, хоть один стоящий взрыв… уничтожить тебя сейчас будет проще и безопаснее, чем повторить то, что он однажды сделал.
– Как жаль, – я поднялась, – что тебя не позовут на крутую вечеринку.
– Как жаль, что скоро Кейман узнает, как ты трахаешься с половиной школы, и перестанет смотреть на тебя влюбленными глазами.
Яспера поддела длинным красным ногтем уголок штормграма на своем столе. Там все еще красовалось мое изображение в коридоре со спальнями парней-огневиков.
И я не придумала, что на это ответить. Но злость обжигала почти так же, как магия, а обида на несправедливые обвинения начисто стерла все существующие границы.
– Да пошла ты. Туда, откуда тебя вытащили.
Грохот открывшихся дверей совпал со звонком. Я, едва ли не распихивая вывалившихся в коридор адептов, стремглав понеслась куда глаза глядят. По дороге мне встретился Бастиан, и, не успел огневик открыть рот, я рявкнула: