Хороший сон. При переутомлении, нервотрепке и глобальном недосыпе – самое оно.
Пели энергетические потоки, я с довольным видом слушала и изображала из себя дирижёра, у которого вместо дирижёрской палочки есть аж целых два указательных пальца. Лепота.
Но музыка вдруг стала какой-то тревожной. Напряжённой. Скребущей слух. Я дёрнула плечом, отмахиваясь от дисгармонии. Но справа это неприятное звучание нарастало, мешало наслаждаться «концертом». Нахмурившись, я медленно, стараясь вновь не нарушить с таким трудом принятое вертикальное положение (помню, что тут невесомость), повернулась в нужную сторону. Нити энергии тут пульсировали, тревожно меняли окрас и не «пели», а скрежетали.
Не знаю зачем, я в этом своём сне подплыла к ним, протянула руку, чтобы погладить… Почему-то показалось, что это их успокоит.
И как только кончики моих пальцев коснулись энергии, я с высоты ухнула вниз. С воплем приземлилась на свою кровать, слегка подпрыгнула на матрасе и очумело выпучила глаза.
Это был не сон! Мать вашу энергетическую! Я не спала, оказывается, а болталась под потолком среди вот этого всего! А это «всё» заполняло мою спальню, словно огромная паутина.
И именно в этот момент, когда я осознала себя и то, что бодрствую, почувствовала, что нужно бежать к выходу из отеля.
– Да что ж за жизнь-то такая?! – возмущённо возопила я, скатываясь с постели и пытаясь на бегу попасть ногами в широкие штанины шаровар. Футболку натягивала, уже прыгая босиком по лестнице.
В холле находилась, на мою удачу, лишь нагайна, которая проследила за моим феерическим появлением с явным скепсисом. Но она всё же женщина, хоть и змеюка, так что то, что она видела мою грудь, пока я спешно одевалась, не страшно. Её психика это переживёт, она сама вместо бюстгальтера носит монисто.
На шум выглянул из коридора Ориэль. Проводил меня озадаченным взглядом, а я уже гремела запорами, открывая «Отель потерянных душ».
– Ну?! Добр-ро пожаловать, гость дор-р-рогой! Заждались уж пр-р-рямо! – рявкнула я, выскакивая босая на крыльцо. Ещё и руки в боки уперла. Ибо нервов уже не осталось.
Цейлин, успевший подбежать к выходу, сдавленно прыснул. Нагайна была не столь сдержанна, она вполне явно фыркнула смешком.
А вокруг расстилалась тишь да гладь, да город разрушенный, да пыль на дороге.
– Это чё? – оторопело выдохнула я, рассматривая декорацию к фильму про Дикий Запад, ковбоев и индейцев.
Качались на петлях пендельтю́ры[6] в салу́не[7] напротив. То, что это именно салун, не вызывало сомнения, в фильмах их всегда именно так изображают. Рядом ко́новязь