– Мы собрались здесь ради наслаждения и крови! – нараспев, с придыханием проговорила она.
Каресианские женщины сбросили с себя балахоны – и их танец превратился в дикую сексуальную пляску. Ноги раздвигались, тела изгибались в издевке над чувственностью, в порочном, ненавистном, неконтролируемом экстазе.
– Отдайтесь мне – и Лесному Гиганту наслаждения и крови!
– Наслаждения и крови! Наслаждения и крови! – кричала коленопреклоненная толпа, срывая с себя балахоны и прочую одежду. Даже сама Шильпа сбросила платье и присоединилась к общему танцу, извиваясь в одиночестве на своем помосте.
– Оставайся на месте, – прошептал Рам Джас, – и помни: не смотри на нее слишком долго!
Убийца прокрался вдоль стены за помост, и его стало трудно разглядеть за светом факелов. Гленвуд остался один наблюдать за все более безумной оргией, которая представляла собой удивительно неприглядное зрелище. Возможно, из-за общей жестокости происходящего: фанатики отдались своим звериным инстинктам, они кусались, царапались и визжали, будто дикие животные. Ни страсти, ни интимности не было в этих сценах, только безумное поклонение богу, который требовал от них бессмысленной похоти.
«Наслаждение и кровь, наслаждение и кровь». Ритуал в равных долях содержал и то и другое.
Тянулись минуты, и Гленвуд скоро отвел взгляд. Безумцы творили друг с другом такое, что совершенно точно не было разрешено в цивилизованных странах. Почему проклятый ассассин просто не воткнет ей катану меж ее идеальных грудей? Она танцевала в ореоле света, и Гленвуд подумал, может, тоже стоит подойти к ней поближе. Тьма за ней, казалось, тоже извивается, будто дерево колышет ветвями на ветру, – или это просто обманчивая игра света факелов.
Затем она перестала извиваться на помосте и повернулась к нему. Будто проникнув в его мысли, она прищурилась, и сквозь тьму, сквозь мешанину из переплетенных в извращенном экстазе тел, рук и ног, их взгляды встретились. Она заметила его. Всего на мгновение, но этого было достаточно.
Серебристый смех заставил его улыбнуться, несмотря на его страх. Она села, выпрямилась и посмотрела на него хищным взглядом. Ее вид одновременно успокаивал и возбуждал. Обнаженная, прекрасная – она полностью захватила его разум.
– Меня называют Шильпа Тень Лжи, и ты здесь – самый желанный гость, – прошептала она в его мыслях.
Голова его неожиданно потяжелела, он поднялся и шагнул к ней, беспомощный и будто бы тоже обнаженный, захваченный ее вниманием. Его полностью поглотило желание служить ей, и он почти не обратил внимания на темное, ухмыляющееся лицо, возникшее за спиной колдуньи.