– Я сегодня не плакала, – внезапно поняла я, когда Моисей сдался и сел рядом.
Мне захотелось прижаться к его теплому и надежному телу, и я положила голову ему на плечо. Моисей погладил меня по волосам и оставил ладонь на моей щеке. Я повернула голову и поцеловала его, от чего он весь вздрогнул. Затем обнял меня двумя руками, чтобы я могла уткнуться лицом в его грудь, а он – опереться подбородком на мою макушку.
– Если ты продолжишь быть таким милым, я не смогу побить свой новый рекорд, – прошептала я. – И снова заплачу.
– Слезы умиления не считаются, – ответил он, и мои глаза защипало, как я и предсказывала. – Пиби говорила, что слезы радости орошают нашу признательность. У нее даже был платок с этой фразой, вышитой крестиком. Я считал ее глупой.
Я слышала улыбку в его голосе.
– Ах… значит, Пиби тоже была сторонницей пяти плюсов. – Я прижалась губами к его шее, желая быть к нему как можно ближе.
– Пиби вообще была сторонницей всего хорошего, – он нежно потерся щекой о мои волосы.
– Особенно твоей.
– Даже моей, – кивнул Моисей, поднимая руку к моему подбородку. – Что произошло, Джорджия? Почему ты была так напугана?
– Я сделала кое-что глупое. Испугалась. И побежала домой, как маленькая девочка.
– Рассказывай.
– Да нет, это пустяки. Но ты тоже выглядел напуганным. Почему?
Моисей покачал головой, будто не знал, с чего начать.
– Мне кажется, будто я что-то упускаю. Или теряю. Хотя, возможно, это страх потерять то, чего у меня никогда не было. Я потерял Эли даже до того, как узнал, что он мой. И в глубине души я боюсь, что история повторится. Это тенденция моей жизни, Джорджия, и… – он замолчал, словно не мог нормально объяснить, и я услышала нотки отчаяния в его голосе.
– Это уже происходит, Моисей, – прошептала я, вторя его словам. – Мы с тобой? Это уже происходит.
Он выдавил слабую улыбку и прижался ко мне лбом.
– Тут холодно. Пойдем внутрь. Побудь со мной хоть немного, – пылко попросил он, и я задрожала, но не от холода.
Я хотела согласиться. Нуждалась в этом. Но ее лицо не выходило у меня из головы.
– Та девушка… которую ты нарисовал на стене, – тихо произнесла я. Затем повернула голову и посмотрела на переднюю дверь, думая о стенах за ней. – Я узнала ее.
– Молли? – спросил Моисей. Я явно удивила его, даже озадачила.
– Нет. Девушку за Молли.
Моисей молчал с минуту, а затем встал и потянул меня за собой. Крепко держа меня за руку, завел в дом. Я позволила ему это сделать, хоть мои ноги и подкашивались, а сердце трепетало в груди. Мы прошли через весь дом и встали посреди гостиной, глядя на стены, которые находились на разных стадиях шлифовки и покраски. Ее лицо по-прежнему немного просматривалось. Моисей задумчиво на нее посмотрел, а затем задрал подбородок, глядя на меня сверху вниз. Его зеленые глаза помрачнели от беспокойства. Я же упивалось его видом, не желая присматриваться к девушке, наблюдавшей за нами со стены.