Таг рассмеялся.
– Да. Бей меня по лицу, толкай на землю, выбивай из меня все дерьмо. Главное проследи, чтобы я оставался трезвым и живым.
Я на секунду задумался, по силам ли мне эта задача. Бить Тага, толкать его на землю. Сдерживать его, пока не пройдет жажда выпить или умереть. Я был крупным. Сильным. Но и Таг не был задохликом. Удивительно, но мысль о том, чтобы врезать ему, уже не казалась такой привлекательной. Должно быть, мои сомнения отразились на лице, поскольку Таг снова принялся меня убеждать:
– Тебе нужен кто-то, кто верит тебе. Вот он я. Тебе наверняка надоело, что люди постоянно считают тебя психом. Я не считаю. Тебе нужно куда-то пойти, а мне нужно, чтобы кто-то пошел со мной. Это неплохая сделка. Ты хотел путешествовать, а мне все равно больше нечем заняться. Единственное, в чем я хорош, это в драках, а драться я могу везде, – он улыбнулся и пожал плечами. – Честно говоря, я не настолько себе доверяю, чтобы оставаться один. А если я вернусь домой в Даллас, то уйду в запой. Или умру. Ты нужен мне.
Он так легко это произнес. «Ты нужен мне». Я диву давался, как возможно, что такой крепкий парень, как Таг, – парень, который дрался просто забавы ради, – мог признаться в подобном. Или верить в это. Я никогда ни в ком не нуждался и не произносил эти слова другому человеку. Подобные признания равносильны признанию в любви, и это меня пугало. Мне казалось, что я нарушаю один из своих законов. Но в тот момент, с приближающимся утром и свободой на расстоянии вытянутых пальцев, я был вынужден признать, что тоже нуждался в Таге.
Из нас выйдет странная парочка. Черный художник и белый ковбой. Звучало как начало анекдота о трех мужчинах, зашедших в бар. Только нас было двое. И Таг говорил правду. Мы оба застряли. Потерялись. Нас ничто не держало, но мы не знали, куда двигаться дальше. Я просто хотел свободы, а Таг не хотел быть один. Мне нужны были его деньги, а ему – моя компания, как бы печально это ни звучало.
– Мы просто кинемся в бега, Моисей. Как ты там говорил? Тут, там, на другом конце света? От себя не сбежишь. Поэтому я предлагаю держаться вместе, пока мы не найдем себя, лады? Пока мы не разберемся, как жить с самими собой.
Джорджия
Я не знала, как сообщить новость родителям и признать, что они были правы, а я ошиблась. Я была юной. Беспомощной маленькой девочкой, которой никогда не хотела стать. Я всегда смеялась таким в лицо и всю свою жизнь считала себя сильной, наравне с парнями. Это чувство приносило мне наслаждение. Но, как оказалось, не такая уж я и сильная. А чертовски слабая.