– Конечно, Колдун уже рвет и мечет. Но ведь рано или поздно я должен доказать ему, что я не маленький?
Так Малыш успокаивал себя.
– Да в самом-то деле! Толстяк – тот вон один раз вообще не ночевал дома. И ничего... Колдун же не превратил его в совок для мусора, как обещал.
Мишка светил себе маленьким фонариком, от которого во все стороны разбегались причудливые тени, а из темноты слеталась всякая мошкара. С гулким стуком о стекло ударился зеленый богомол.
Вдруг со стороны леса послышался чей-то плач. Очень тихо, словно издалека.
Потом Малыш услышал голос.
– Девчонка, – поморщился он. – Наверное, кто-то из деревенских заблудился.
Медвежонок поразмыслил ровно четыре секунды, и решительно двинулся на звук голоса.
– А-а, – махнул он лапой. – Дед не разрешает знакомиться с людьми – мол, о нас не должен знать никто! – но девчонке все равно никто из взрослых не поверит. Как и мне не поверит Колдун, когда я скажу, что задержался из-за того, что помогал кому-то выбраться из леса.
По мере продвижения вперед лес все меньше и меньше нравился Малышу. Он заметил обломанные-кусты и истоптанную траву. К тому же тьма здесь была какая-то особенная. Как в чулане. Хоть звезды и луна были на небе, но свету от них было очень мало.
– Эге-е-э-эй! – крикнул медвежонок. – Я иду-у-у!
Эхо его голоса перекрыл отчаянный крик.
– Нет, – с тревогой сказал Малыш, – заблудившиеся так не кричат.
И он пошагал быстрее.
Нельзя сказать, что Малыш совсем не боялся ходить по ночному лесу один. Он боялся совсем немножко. Ровно столько, сколько нужно, чтобы не утратить бдительности. Колдун когда-то научил его волшебной песенке, которая должна хранить от злых духов и разных чудовищ, которые обитают в этом лесу...
Позже выяснилось, что никакая эта песня не волшебная, а твари, которые населяют ночной лес у подножия Ферри, просто не переносят на дух музыку. Особенно если она бодрая, веселая.
И Малыш решил на всякий случай запеть:
Я по жизни отвечаю
Почему я не грущу:
Потому что забываю
Все, что помнить не хочу.
Столько бед бывало прежде
Я забыл давно о том,
Потому что есть надежда
И память слабая притом!
Наверняка! Наверняка!
Будет все путем!
При первых же звуках песни из кустов донеслось отчаянное шипенье, словно туда только что вылили полный чайник с крутым кипятком.
– Не нравится? – поинтересовался Малыш, – Тогда я попробую еще раз. Может, сейчас моя песенка покажется вам более симпатичной...
И он спел еще раз.
Малыш пел до тех пор, пока не увидел у подножия отвесной скалы маленькую девочку лет восьми-десяти, в красивом, но местами изодранном платье. Девочка лежала на траве и плакала, а рядом с ней отчаянно мяукал котенок.