Джейк, несмотря на заявленный трезвый образ жизни, от пива отказываться не стал.
Дуглас пива себе заказал, но почти не пил, зато закурил виргинскую сигару и что-то черкал в своей тетрадке, слушая наш рассказ. Если не ошибаюсь, это называется стенография. Вид у него был с этой сигарой такой заносчивый и высокомерный, как будто это он нам огромное одолжение делает. Но изредка он эту сигару изо рта вынимал, чтобы стряхнуть пепел, и тогда мы видели его настоящее лицо: серьезное и сосредоточенное. Век спустя в Голливуде актеры такого типажа будут играть Славных Парней.
Я в основном помалкивал, потому что рассказывать было нечего. Обошелся необходимым минимумом: плыл на небольшой лодке, лодка перевернулась, оказался в реке, вытащили на «Султану». Стоянку в Мемфисе проспал, выгрузить меня на берег забыли.
Джейк был более красноречив: и о пацифизме своем рассказал, и о Кахабе, и о том, как после освобождения добирался до Виксбурга, и о лагере Фиск, где ему выдали новое одеяло. И было заметно, что одеяло стало Джейку как родное, очень он о нем сокрушался.
— Может, хватит про одеяло? — скучно попросил Дуглас, перебросив сигару в другой угол рта.
— Тебе живописные подробности надо или как? — спросил Джейк, потягивая пиво.
— У меня живописных подробностей и без твоего одеяла хватает. Ты давай про «Султану».
— Я глаза продрал, смотрю: вот что, оказывается, бабахнуло, — задумчиво проговорил Джейк, вспоминая. — А вокруг все спят и никому дела нету, что рядом огонь. И слова сказать не могу: в горле перехватило. Потом очнулся, выбил ногой кусок двери и прыгнул с ней в воду.
— Неа, — сказал я. — Ты меня растолкал. И еще спящих на палубе распинывал.
— Да? — с интересом спросил Джейк. — Не помню.
— А ты? — спросил меня Дуглас.
— А я тоже в воду прыгнул. С бидоном. И поплыл на бидоне.
— Ага, — сказал Джейк. — Ты так забавно на нем из воды высовывался.
— Забавно? — спросил я.
— Ну да.
— А женщину ты когда подобрал? Или тоже не помнишь? — спросил я.
— Женщину… — Джейк задумался и сделал длинный глоток пива. — Это я только спрыгнул, залез на свою дверь поудобнее и тут прямо перед моим носом в воду кто-то падает. С головой, только такие, знаете ли, пузыри на поверхности. И медленно-медленно распускается на воде ворох тряпок – как розочка. И как шмель из розочки, из этого вороха тряпок выглядывает девочка. А личико у нее такое, — проговорил он с неловкой нежностью, — удивленное. Не испуганное, а именно удивленное. И смотрит прямо на меня. Я ей помог за доску ухватиться, и поплыли мы дальше вместе. До самого острова. А у острова Дэн на своем бидоне прыгает. Забаавный…