Официальная конституционная доктрина стала эволюционировать в направлении признания особого статуса российского конституционализма, к которому общие подходы неприменимы в силу особенностей российской культуры, укоренившейся традиции или по соображениям безопасности. Возникла своего рода конституционная паранойя, при которой общепризнанные трактовки конституционных принципов одновременно и признаются, и отвергаются.
Но в этом глубоком внутреннем конфликте заключен и серьезный потенциал для дальнейшего развития российского конституционализма. После некоторой паузы как ответная реакция на это очевидное и даже в какой-то мере демонстративное противоречие возникает альтернативное конституционное движение, которое идет по тропе, несколько десятилетий назад проложенной советскими правозащитниками.
Это конституционное движение, скорее всего, будет добиваться аутентичного толкования тех конституционных принципов, которые российской конституцией были признаны, но не познаны. Можно предположить, что вопрос о конституционных принципах будет иметь для будущего конституционного движения то же значение, которое вопрос о конституционных правах имел для конституционного движения 60—70-х годов прошлого столетия. Дискуссия о принципах, возможно, станет главным нервом грядущей конституционной реформы.
Глава 38. В тени эпохи «нелиберального конституционализма»
Конституционализм в России оказался освоен, но не усвоен. Есть сама конституция, есть конституционная инфраструктура и даже конституционный суд, есть тысячи блестящих профессионалов, практикующих конституционное право, но общий философский смысл и политическое содержание конституционализма остаются для подавляющей части населения и даже для многих «профессиональных конституционалистов» своего рода terra incognita. В связи с этим каждый раз, когда вокруг российской конституции разворачивается дискуссия, приходится возвращаться к конституционной пропедевтике.
Принципиальная важность «принципов»
Одним из самых «неусваиваемых» пунктов является органическая связь между конституционализмом и либерализмом. В посткоммунистической России, как и в советской, по-прежнему остается популярной «нелиберальная» концепция конституционализма. Почему-то в России считается, что можно иметь конституционализм как в Европе, а демократию — как в Азии или даже в Африке.
Тем не менее у конституционализма может быть только либерально-демократическое содержание. Конституционализм — это политико-правовая оболочка либерализма. Вне контекста либеральной идеологии он не имеет никакого смысла. Конституционализм, соединенный, например, с «суверенной демократией», так же похож на свой прообраз, как потрошеная утка в витрине китайского ресторана похожа на живую птицу.