Джослин разложила на кровати зеленую амазонку.
– Вот эта или черная. Голубую нужно заштопать.
– Зеленая подойдет.
Помогая своей госпоже одеваться, Джослин тихо говорила:
– Слуги уже начинают шептаться о ваших ежедневных прогулках. Женщины боятся, что вы навредите себе, проводя так много времени в седле. А мужчины вспоминают, что вы поступали точно так же после смерти отца, и опасаются, что вами снова овладело горе.
– А ты что думаешь?
– Я думаю, что вы проводите в седле вовсе не целый день.
– В таком случае держи эти мысли при себе.
– Да, конечно.
– И скажи слугам, что я абсолютно здорова, счастлива и больше не собираюсь горевать. Мне совсем не хочется, чтобы кто-то из них сообщил о своих опасениях в Лондон.
– Я об этом позабочусь, – кивнула Джослин.
Одевшись, Клара оседлала лошадь и направила ее на восток.
Она сомневалась, что когда-нибудь снова будет проводить время так же чудесно, как в эти дни. Утренние часы они со Страттоном проводили в постели, а когда полуденный свет заставал их все в том же месте, одевались, обедали и резвились как дети. Однажды Страттон отвез Клару на небольшое озеро, где они долго купались. В другой день соревновались в стрельбе из лука, а вчера, вытащив на свет божий пистолеты с мушкетами, упражнялись в стрельбе. И, конечно же, они целовались. Снова и снова. Почти постоянно.
И еще Адам рассказывал ей разные истории: например о том, как познакомились его отец и мать, когда та была еще совсем ребенком. И как он вернулся во Францию, чтобы жениться на ней и привезти в Англию, – это было еще до того, как у них возникли проблемы. Адам показал Кларе семейное кладбище, где покоились два его старших брата. Оба умерли в младенчестве, поэтому то обстоятельство, что он выжил, казалось чудом. Адам описывал Париж в первые годы после войны. Тогда казалось, что высший свет всей Европы съехался во французскую столицу, чтобы прогуляться по Елисейским полям.
Но Адам ни разу не заговорил о смерти отца и причинах, побудивших его совершить самоубийство. Именно тогда Кларе подумалось, что старые обиды, возможно, забудутся гораздо раньше, чем появится на свет следующее поколение. Они с Адамом смогут этому поспособствовать и зарыть наконец топор войны.
У крыльца Клару, как всегда, поджидал грум, а лакей отворил дверь. Войдя в дом, она сразу поднялась в покои герцога. Такие же старомодные, как и весь дом, эти несколько комнат тем не менее претерпели в прошлом веке некоторые изменения. Массивную спинку кровати украшала покрытая позолотой резьба, а лепнина на потолке представляла собой буйство завитков и лиственных узоров.