Первый тост произнёс Брежнев в честь своего английского гостя и за дружбу между нашими народами. Затем, немного перекусив, встал мистер Каллагэн и произнёс ответный тост. Бедный переводчик, он сидел сзади между двумя лидерами и постоянно переводил их беседу, а теперь и тосты, но есть ему категорически не разрешалось. Это просто была для него пытка, сидеть вот так, возле богато сервированного стола, и не прикоснуться к еде. Только один вид и запах блюд вызывал у всех обильное слюноотделение.
После второй рюмки Брежнев меня спросил:
— Мне Андропов сегодня доложил, что ты опять вчера и даже сегодня утром отличился.
— Да, Леонид Ильич, — сказал я, быстро проглотив кусок осетрины, чтобы не говорить с набитым ртом, — так получилось.
— Опять скромничаешь. Таких людей спас и опять у него «так получилось». Молодец, что спас и молодец, что от наград отказывался. Я тебя сразу приметил, ещё в Завидово, что ты наш, настоящий советский человек. И Суслов тоже тебя хвалит. Видишь, и англичане тебе какую-то награду собрались вручать. А мы что, хуже? Так что верти дырку для второй Звезды, раз опять у тебя получилось погеройствовать.
— Спасибо, Леонид Ильич. Я от первой-то награды ещё не отошёл, а тут вы меня уже второй собираетесь награждать.
— Ничего, у нас каждый подвиг должен быть отмечен по достоинству. Так, а что у нас с концертом? Пора нашему дорогому гостю показать наши музыкальные таланты.
— Я сейчас передам ваш наказ.
Я нашёл глазами Ольгу Николаевну и кивнул ей головой. Она меня сразу поняла и пошла на сцену объявлять начало концерта. Первой, как всегда, выступила Людмила Зыкина с песней про Волгу. Потом вышел Лещенко и спел свой неофициальный гимн ВЛКСМ «Любовь, комсомол и весна». Пока пел Лещенко, мы с Леонидом Ильичом успели о многом поговорить.
— Слушай, Андрей, — обратился ко мне Брежнев. — Вот ты опять спас Андропова и даже его заместителя, а что ты можешь сделать, чтобы спасти лично меня?
— Я уже докладывал Юрию Владимировичу, — стал объяснять я, — что на вас готовится покушение во время вашего визита в ФРГ и одна серьезная провокация.
— Так это твои сведения были? Не знал. Вот же хитрецы. Получается, что ты и меня тоже спас, а я об этом ни сном, ни духом. Я Андропову об этом скажу.
— Леонид Ильич, о вас Юрий Владимирович меня сразу спросил, когда узнал, что у меня иногда получается что-то видеть в очень близком будущем. Он за вас переживал после случая в Париже. А не говорил он вам всего, потому, что сам тогда толком во всем не разобрался.
— Тогда другое дело. Это хорошо, что он обо мне заботится больше, чем о себе. Ну что ж, раз ты и меня спас, значит награду получишь раньше.