Поэтому я призвала всю свою дипломатичность:
— Позволь пройти.
— Не раньше, чем мы поговорим.
— Нам не о чем разговаривать.
Экрот сказал, что я буду исполнять все его интимные фантазии и сопровождать, куда он пожелает, но не давал никаких инструкций, как обращаться с его невестой и что ей говорить. Хотя будь я на ее месте, закатила бы ему громкий скандал. За то, что оставил любовницу, а будущую жену отправил погулять.
— Отнюдь, — прорычала Одри. Буквально. Ее голос изменился на долю секунды до звериной хрипоты, а в глазах сверкнуло желтое золото.
Я осталась на месте только исключительно потому, что будто вросла в пол. По спине пробежал холодок, а ладони вспотели. Я не хотела показывать, что опасаюсь ее, но, кажется, Одри это уловила своим чутьем, потому что ее губы изогнулись в самодовольной улыбке.
Бесы!
Она приблизилась ко мне, но спросила словно обращаясь в пустоту:
— Что в тебе такого особенного? Что его в тебе привлекло? Красотой похвастаться не можешь. Манерами тоже. Даже твой запах… — Одри принюхалась и поморщилась. — Отвратительный.
Отвратительный? Это такой вервольфовский аналог: «Ты, кажется, набрала пару килограмм»?
— У тебя с манерами тоже не все гладко.
— Привыкла говорить прямо, когда это нужно.
— Я тоже.
— Тогда утоли мое любопытство. Почему ты? Почему из всех шлюх, вьющихся рядом с ним, он выбрал тебя?
Оскорбление резануло, но, собрав все внутреннее спокойствие, я демонстративно пожала плечами:
— Понятия не имею. По-моему, тебе стоит обсудить этот момент с ним.
— А ты забавная. Я бы поверила, что он выбрал тебя из-за чувства юмора, если бы ты так не раздражала. Надеюсь, ты не думаешь, что его к тебе интерес — это надолго?
— Ты говоришь это всем женщинам, которые обедают с Домиником?
Взгляд волчицы снова вспыхивает желтым свечением, она делает едва уловимый глазу шаг, и красивые тонкие пальцы почти нежно обхватывают мою шею. Почти, потому что длинные ногти или, вернее сказать, когти вонзаются в кожу аккурат возле яремной вены.
— Сейчас я говорю это тебе. В нашем обществе считается нормальным заводить таких постельных заек, но мне это не подходит. После того как мы с Домиником поженимся, для него будет существовать только одна женщина.
— Ты? — хрипло уточняю я, не двигаясь и не отводя глаз. Судя по отношению Экрота к невесте и ее сестре, плевать он хотел на будущих родственников.
— Я. И я не потерплю рядом со своим альфой никаких человеческих женщин.
— Насколько мне известно, в семьях вервольфов все решают мужья.
— Как много ты знаешь о вервольфах? После свадьбы между нами появится такая связь, что на других ему станет плевать.