— Связь?
— Волка с волчицей. Он будет есть из моих рук. Я буду управлять своим альфой, а заодно и всей стаей.
Мне не понять феодальных вервольфовских замашек, но статус жены альфы бесспорно велик. Если ты можешь выдержать постоянный прогиб под мужа или задавить его своим характером. Владыка, она даже не скрывает, что Доминик нужен ей для престижа и власти! А вот в том, что Экрот после свадьбы не станет белым и пушистым, я не сомневаюсь.
— Не боишься, что я все это расскажу ему?
Вот теперь со стервы слетает ее уверенность и самодовольство, и она сильнее сжимает пальцы. Знаю, что, если пошевелюсь, получу «подарочек» от злобной волчицы, а мне этого не хочется.
— Что именно? — Она усмехается. — Что тебе угрожала его невеста? Вперед! Я посмотрю, как долго он будет смеяться. Посмеюсь вместе с ним.
Она отпускает меня так резко, что я с шумом выдыхаю и хватаюсь за столик раковины, чтобы удержать равновесие.
— Отвяжись от Доминика, и с твоим здоровьем и твоей шеей все будет хорошо. Мы поняли друг друга?
Одри вылетает из туалета раньше, чем я успеваю ответить.
Взгляд в зеркало только позволяет еще раз убедиться, что вервольфы замечательно контролирует свою силу: на коже ни следа. Но эта демонстрация всего лишь предупреждение! В следующий раз Одри не станет тратить время на разговоры. И не объяснишь ведь, что Доминик мне нужен исключительно для защиты семьи и встречи с загадочным альфой. В последнее время мне хватает врагов, чтобы приобретать новых. Особенно таких девочек, больше похожих на чудовищ.
Я сжимаю подрагивающие пальцы и делаю глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Для меня это перебор, и где-то внутри себя мне хочется орать, но я вновь ополаскиваю руки и возвращаюсь к Экроту.
— Тебя можно поздравить со счастливым событием? — интересуюсь у вервольфа, вернувшись за столик. — Когда свадьба?
Его взгляд более чем красноречив — от него мурашки по коже. Будь я волчицей, наверное, уже бы валялась на полу, но, к счастью, я человек, и на меня подобное не действует. Ну почти.
— Тебя это не касается, Шарлин. Нашему договору это не помешает.
— То есть наши… отношения продолжатся и после того, как ты женишься?
— Именно так.
Хм, почему же тогда Одри считает иначе?
— Я рассчитываю на то, что мы покончим с этим гораздо раньше, — призналась честно. Я не собиралась врать: ни ему, ни себе самой. — Потому что не хочу становиться частью мира, где отношение к женщине как к живому товару.
Судя по потемневшему лицу Доминика, ему мой ответ не понравился, но мне было плевать. Остатки моих сил ушли на то, чтобы выдержать этот обед. Я даже толком не запомнила, о чем мы говорили, не чувствовала вкуса еды. Захват Одри по-прежнему ощущался на моей шее, перед глазами стояла Джинджер на коленях, а во мне самой подрагивало напряжение. Настолько сильное, что я даже не отпрянула, когда в машине Доминик притянул меня к себе и уткнулся носом мне в шею.