— Ну разве что вокруг царит полная тишина — отсутствие любых звуков, доступных человеческому слуху. Но и тогда мы, при наших размерах, возможно, будем ощущать колебания.
— Это хуже, чем броуновское движение?
— Может, и нет…
— Звук должен возникнуть снаружи, верно? — уточнил Грант, — В смысле, когда мы будем пробираться сквозь внутреннее ухо, шум двигателя и наши голоса на него никак не повлияют?
— Нет, ни в коем случае. Внутреннее ухо не рассчитано на наши миниатюризированные вибрации.
— Значит, если люди в операционной будут сохранять полное молчание…
— Да разве такое возможно? — возразил Микаэлс. И добавил, почти грубо: — Тем более вы же сами раскурочили рацию, так что с ними теперь не свяжешься!
— Но они ведь следят за нами! Они увидят, что мы направляемся во внутреннее ухо, и поймут, что надо соблюдать тишину.
— Вы так думаете?
— А вы — нет? — резко оборвал его Грант. — Большая часть присутствующих — медики. Кому, как не им, разбираться в подобных вещах?
— И вы готовы рискнуть?
Грант огляделся.
— А как думают остальные?
— Я буду следовать любым курсом, который для меня проложат, но сам его прокладывать не возьмусь, — ответил Оуэнс.
— Не знаю… — нерешительно протянул Дюваль.
— Зато я знаю! — сказал Микаэлс. — Я решительно против! Грант коротко взглянул на Кору. Та сидела молча.
— Ладно, — сказал Грант, — Решать все равно мне. Идем во внутреннее ухо. Прокладывайте курс, Микаэлс.
— Но послушайте… — начал Микаэлс.
— Решение принято, Микаэлс. Прокладывайте курс. Микаэлс побагровел, потом пожал плечами.
— Оуэнс, — холодно начал он, — нам нужно свернуть налево вот в этой точке…
Картер с отсутствующим видом поднял свою чашечку с кофе. Несколько капель упало ему на брюки. Он это заметил, но не обратил внимания.
— То есть что значит — «свернули»?
— Подозреваю, они решили, что потеряли слишком много времени в лимфоузле, и решили не проходить через остальные, — пояснил Рейд.
— Ладно. И куда же они пошли?
— Точно не знаю, но, похоже, они направляются во внутреннее ухо. И мне это не очень-то нравится.
Картер поставил чашечку на стол и отодвинул ее в сторону. До губ он ее так и не донес.
— Почему?
Он мельком глянул на хронометр. На табло было «двадцать семь».
— Это сложно. Нам придется соблюдать полную тишину.
— Почему?
— Ал, ну подумайте сами! Ухо воспринимает звуки. Улитка вибрирует. Если «Протей» окажется где-то рядом, он тоже завибрирует и может развалиться.
Картер подался вперед, не сводя глаз со спокойного лица Рейда.
— Зачем же их туда понесло, а?
— Полагаю, они сочли, что это единственный путь, который позволит им достаточно быстро добраться до цели. А могли и просто спятить. Мы этого выяснить не можем, поскольку они растерзали свой передатчик.