— Да нисколько! — вспыхнул Дюваль, — Мы наверняка уже начали увеличиваться. И через минуту вырастем до такого размера, что нас заметят лейкоциты.
— Увеличиваемся? Прямо сейчас? А я ничего не чувствую.
— А вы и не должны ничего чувствовать. Но все вокруг становится немного меньше, чем казалось раньше. Идемте.
Дюваль огляделся, чтобы получше сориентироваться.
— Сюда, — сказал он и поплыл прочь.
Кора и Оуэнс последовали за ним, и, немного поколебавшись, Грант двинулся следом.
Все кончено. Он проиграл. По здравом рассуждении, он проиграл потому, что, не имея прямых доказательств предательства Микаэлса, действовал недостаточно решительно.
«Я позволил обвести себя вокруг пальца, — с горечью думал Грант, — Как последний осел!»
— Они стоят на месте, — свирепо рычал Картер. — Они у самого тромба. Но почему? Почему? Почему?!
Хронометр показывал «один».
— Уже поздно, — вздохнул Рейд, — Они не выберутся.
От наблюдателя за элекгроэнцефалографом пришло сообщение:
«Сэр, показания ЭЭГ свидетельствуют, что мозговая активность Бинеса вернулась к норме».
— Значит, операция прошла успешно! — завопил Картер. — Чего же они тогда застряли?
— Откуда мы можем знать?
Хронометр высветил «ноль», и зазвенел зуммер. Его пронзительный звон заставил сердца всех в комнате сжаться от предчувствия беды. Звон не утихал.
Рейд постарался перекричать шум:
— Мы должны вытащить их!
— Это убьет Бинеса.
— Если мы не вытащим их, Бинес все равно умрет.
— Если кто-нибудь из них вышел из корабля, — заметил Картер, — мы не сможем его найти.
— Что поделаешь? — пожал плечами Рейд. — Их могут захватить лейкоциты, а может, они увеличатся целыми и невредимыми.
— Но Бинес умрет.
Рейд наклонился к Картеру и прокричал ему в лицо:
— Мы ничего не можем сделать! Ничего! Бинес мертв в любом случае! Вы что, хотите погубить вместе с ним еще пять человек?
Картера передернуло.
— Отдавайте приказ, — сказал он.
Рейд подошел к передатчику.
— Вынимайте «Протей», — тихо проговорил он. Потом подошел к окну операционной комнаты.
Когда «Протей» рухнул в гущу дендритов, Микаэлс был в полубессознательном состоянии. После вспышки лазера — а он уверен, что это был именно лазер, — корабль резко дернулся, и Микаэлса швырнуло на панель управления. Его правая рука нестерпимо болела. Наверное, была сломана.
Он попытался обернуться, борясь с подступающей болью и тошнотой. За кораблем образовался громадный проход, и густая плазма крови отхлынула прочь, отчасти из-за давления миниатюризированного воздуха в корабле, отчасти из-за поверхностного натяжения.
Оставшегося воздуха должно хватить на пару минут, пока он будет увеличиваться. Даже своим ускользающим сознанием Микаэлс успел заметить, что волокна дендритов кажутся несколько тоньше, чем раньше. Сжиматься они не могут, значит, он сам постепенно, пока очень медленно, увеличивается.