— И остальные тоже, — хмуро ответил Дюваль.
Грант оглянулся. Вдалеке клубился белый туман. То, что заметил один лейкоцит, замечают и другие.
— Как…
— Я видел, как вы ударили лейкоцит, — сказал Дюваль, — Если вы ранили его, в кровь попали специфические вещества — содержимое клетки, которое привлекло остальных из соседних областей.
— Господи! Тогда вперед!
Картер и Рейд наблюдали из контрольного зала, как хирурги сгрудились возле головы Бинеса. С каждым мгновением Картер все больше погружался в пучину отчаяния.
Это конец. Все зря. Все зря. Все…
— Генерал Картер! Сэр! — позвали его. Голос зовущего прервался от волнения.
— Да?
— «Протей», сэр! Он движется.
— Остановить операцию! — завопил генерал.
Хирурги замерли, ошеломленно глядя на него.
Рейд вцепился в рукав Картера.
— Может, он двигается из-за того, что начал постепенно увеличиваться? Если мы не вытащим его прямо сейчас, лейкоциты могут убить команду.
— Куда? — крикнул Картер. — Куда они движутся?
— Вдоль глазного нерва, сэр.
Картер резко повернулся к Рейду.
— Куда это? Что это значит?
У Рейда вытянулось лицо.
— Я даже не подумал… Это экстренный выход. Они идут к глазу и через слезный проток — наружу. Они, конечно, могут повредить его, но тогда Бинес отделается всего лишь потерей глаза… Эй, принесите предметное стекло из-под микроскопа! Картер, давайте спустимся туда.
Глазной нерв представлял собой переплетение волокон, каждое из которых походило на связку сосисок.
Дюваль остановился, положил руку на утолщение между двумя «сосисками» и зачарованно сказал:
— Узел Ранвье?! Я касаюсь его!
— Прекратите хвататься за все, что под руку попадется! — прошипел Грант, — Плывите!
Лейкоцитам не нужно было терять время, лавируя между переплетением нервных волокон. Они перетекали из одного свободного места в другое.
Грант с тревогой попытался разглядеть, следует ли за ними тот лейкоцит, который проглотил «Протей». Но нигде не мог обнаружить темное пятно корабля. Если он и находился в ближайшем белом чудовище, то успел переместиться глубоко внутрь, так что его больше не было видно. А если лейкоцит, который следовал за ними по пятам, не нес в себе «Протей», значит, Бинес погибнет, несмотря на все их усилия.
Когда пятна света от нашлемных фонариков падали на нерв, вспышки света не гасли, а быстро бежали дальше вдоль нервного волокна, увеличиваясь в амплитуде.
— Световые импульсы, — пробормотал Дюваль. — Глаза Бинеса полуоткрыты.
— Все становится меньше, — встревожился Оуэнс. — Замечаете?
Грант кивнул. Лейкоцит съежился почти вполовину от той громадины, какой был раньше. Если это был тот самый.