— Именно.
— И у него нет квалификации.
— Нет.
— Значит, придется работать чисто на эмоциональном уровне. Мы должны найти работодателя, который будет бесконечно доволен твоим другом, а твой друг будет бесконечно доволен своей работой. Сложное дело.
— Не слишком сложное для Разгадывателя Пульсаров.
— Нет, конечно нет, — неуверенно произнес Азазел. — Но некоторые сложные моменты есть. Мы не знаем, кто именно будет работодателем, поэтому мне придется создать общее поле молчаливого согласия, а это нелегко.
Должен заметить, старина, что в тот раз я едва не потерял веру в Азазела. Он долго думал, что-то бормотал; я, конечно, не знал, чем именно он занимался, когда погружался в сферу высоких технологий своего общества, но мне казалось, что он колебался, качал головой и часто начинал все сначала.
Наконец он прерывисто вздохнул.
— Сделано, — сказал он голосом, который лишь усилил мои сомнения.
Я, конечно, рассыпался в благодарностях, но не поверил, что он действительно что-то сделал.
Во всем, что произошло, я должен винить только себя. К беде привели именно мои сомнения. Нет, я не собираюсь ронять скупую слезу в бокал с шампанским. Кстати, хочу напомнить, это не шампанское, а дешевое белое вино.
Я много думал об этом, старина. Я уж решил, что на Азазела нельзя рассчитывать; кроме того, мне не хотелось, чтобы Ван нашел работу. Конечно, работать кто-то должен, но только не я, не мои друзья и любимые. Поэтому у меня возникла идея.
Вана я нашел в его клубе.
— Ван, — сказал я, — я до сих пор не знаком с твоей Дульсинеей.
Он посмотрел на меня с выражением, которое я мог описать только как неприятное подозрение.
— Она слишком молода для тебя, — сказал он.
— Ван, — сказал я, — ты меня неправильно понял. Женщинам, с моей стороны, ничего не грозит. Они могут умолять или предлагать деньги, что часто делают, но, уверяю тебя, я никогда ничем не буду с ними заниматься, кроме как из чистой доброты или чтобы облегчить их страдания.
Моя искренность и очевидная честность повлияли на него.
— Ладно, хорошо, — сказал он. — Я тебя представлю.
Как-то раз он сделал это, и я с ней познакомился. Она оказалась девушкой достаточно небольшого роста, стройная, с хорошей фигурой, темными волосами и глазами с пристальным взглядом. Она быстро двигалась, и могло показаться, что она постоянно сдерживает заключенную в ней энергию. Она, честно говоря, была полной противоположностью Вана, который был беспечным юношей и предпочитал не вмешиваться в течение жизни. Дульсинея, напротив, как мне определенно показалось, держала жизнь за горло, трясла ее и бросала в том направлении, в котором собиралась двигаться.