Хранитель времени (Селзник) - страница 12
Горстка пепла
Утром Хьюго заявился в лавку.
– Я знал, что ты придёшь, – сказал старик и протянул мальчику уже знакомый узелок. Только он стал подозрительно мягким на ощупь и почти невесомым.
С тяжёлым сердцем Хьюго развязал платок…
Рука безвольно упала – пепел из платка высыпался на пол. Все надежды пошли прахом. Проклятый старик. Хьюго замахнулся было, но сразу получил отпор.
– А ну отвечай, откуда у тебя этот блокнот?
Лавочник схватил Хьюго за плечи и начал трясти. Но – странное дело – в глазах его тоже стояли слёзы.
Старик вдруг как-то обмяк, убрал руки и тихо произнёс:
– Уходи, пожалуйста. Нет больше твоего блокнота…
Горько всхлипывая, Хьюго развернулся и побежал домой.
Он совершенно пал духом – он даже не представлял, как пойдёт теперь на работу. Почему он должен работать как взрослый, не получая за это ни гроша? Сколько можно голодать, лишь изредка перебиваясь краденными в кафе круассанами? А человечек так и останется безмолвной, неподвижной куклой, бездушным куском железа.
С другой стороны, это всё, что у него осталось. Ну как отказаться от последней надежды?
Сегодняшний обход давался с трудом – Хьюго всё время прокручивал в голове события последних дней, каждый раз заново переживая потерю блокнота и обман девочки, наобещавшей ему воз и маленькую тележку.
Вот он проверил куранты… потом фасадные часы… потом кабинетные… И так двадцать семь раз. Тик-так, тик-так. Завершая обход, Хьюго уже чувствовал себя автоматом, у которого кончается завод. Тик-так, тик-так… Он устало присел на пол, обхватив руками колени. Рядом стоял деревянный ящик с инструментами, и оттуда тоже раздавалось мерное тиканье дядюшкиных часов. Тик-так, тик- так… Этот звук убаюкивал, заставлял сердце биться ровнее, и в какой-то момент Хьюго задремал. Но во сне ему снова привиделся пожар, людские крики, и мальчик в испуге открыл глаза.
Он кое-как добрёл до своей каморки и рухнул на кровать, даже не раздевшись. В голове замелькали картинки: то ему чудился инспектор, то жуткие привидения, размахивающие длинными белыми рукавами, то слышался гул пожара, пожирающего музейные экспонаты, средь которых, охваченная пламенем, металась фигурка отца…
Хьюго поднялся с кровати и нервно заходил по комнате. Потом разложил на полу чистые листы бумаги и лёжа на животе стал рисовать. Он создавал диковинные часы, тщательно прорисовывая каждую деталь. Иногда, задумавшись, он начинал сосать ручку, от чего все губы у него были в чернилах, как у маленького ребёнка. Потом Хьюго стал придумывать механические игрушки с самыми чудесными возможностями, ведь он непременно будет знаменитым фокусником. Когда Хьюго вернулся в кровать и закрыл глаза, ему снились счастливые сны…