В театре у меня была своя мастерская – святая святых, я туда никого не пускал. Именно там я и сотворил своего человечка. Зрители очень его любили… А потом появились братья Люмьер… И я заболел синематографом… Познакомился с Люмьерами, уговаривал их продать хотя бы один киноаппарат. Но они отказались, поэтому мне пришлось доходить своим умом что да как… Тогда и без меня очень многие иллюзионисты переметнулись в кино, но меня это всё равно не остановило. Я стал кинорежиссёром
Моя прекрасная Жанна… моя муза… звезда всех моих фильмов… Мы сняли сотни картин! – казалось, нашему счастью не будет конца… Но потом началась война… а после войны я уже не смог вписаться… Кино бурно развивалось, появились режиссёры, умеющие хорошо работать локтями…
Или я сам чего-то недопонял, ведь художник всё время должен расти… Это был тяжёлый день: я должен был объявить своим работникам, что студия закрывается… А потом мой лучший кинооператор разбился с семьёй на машине… Он с женой погиб, но их маленькая дочка выжила....
– Это была я? – воскликнула Изабель.
– Да.
– Значит, мой отец тоже снимал кино?
– Да, мы с ним работали на нескольких последних картинах. А твоя мама преподавала в школе литературу. Это были родные для нас люди, их смерть потрясла нас.
Конечно же мы забрали тебя к себе. Ты стала для нас светом в окошке, ничего другого и не нужно было. С синематографом было покончено. Мы с Жанной захлопнули дверь в прошлое и заперли её на ключ. Все декорации и костюмы я сжёг, а плёнки продал на обувную фабрику – у них был специальный цех по переработке целлулоидных отходов…
Увы, из моих фильмов получились отличные целлулоидные каблуки… На вырученные деньги я купил на вокзале лавку игрушек: цокая каблуками, мимо неё сновали бесконечные толпы людей.
Единственное, что осталось у меня от прошлой жизни и что я не осмелился уничтожить, – это механический человечек. Я подарил его музею. Человечек долго лежал в запасниках, пока не сгорел там во время пожара… Вскоре пропал и запасной ключик, подаренный мною жене на одну из годовщин нашей свадьбы.
На этом бы история и закончилась, если бы не дети. Ну и где же теперь мой человечек?
– Он у меня… на вокзале, – ответил Хьюго.
– Так ты что, живёшь на вокзале?
– Да, мсье.
– Как же так случилось?
– Это долгая история.
– Ты мог бы принести сюда человечка?
– Конечно, мсье – одна нога здесь, другая там…
Хьюго оделся и выбежал на улицу. Он спешил под проливным дождём, радуясь, что очень скоро человечек будет возвращён его создателю.
…Хьюго вошёл в зал ожидания. У него болела рука, и он решил прихватить из кафе немного льда для примочек. Пока хозяйка кафе Эмили болтала с разносчиком газет Фриком, мальчик зачерпнул с продуктовой витрины пригоршню льда, не забыв про бутылку молока.