Гарретт и Пол приехали в гости в первый день, как Саша с детьми выписалась из клиники, нанесли кучу подарков и радовались всем сердцем за свою русскую подружку.
Пол искренне возмущался, садясь в машину:
– Бедная Александра!.. Она такая прелесть!.. А этот мужлан Валентин – чистое чудовище!.. Гарретт, у них странные отношение!.. Ты не заметил, а я видел! Она дотронулась до него рукой, а он как ошпаренный отскочил! И что это значит? Такая дикость! Ну ты хоть понял, как он не нежен с ней?.. Ты ничего никогда не видишь, Гарретт!.. Вот я говорю тебе: она с ним несчастна! Бедная Александра!.. Говорят, все русские мужчины так холодны со своими женщинами, любят только своих детей и ещё имеют по несколько семей! Варвары!
Сашка едва справлялась, время летело, не хватало дня: «Вроде спят всё время, а сплошная суета!..» Больше всего она боялась ночи, ей было не заснуть, она начиталась каких-то страшных статей о синдроме внезапной смерти у новорождённых и вскакивала ночью, по сто раз тормошила малышек – убедиться, что они дышат и живы! Боялась признаться Вальке, но он видел, что от постоянных бессонных ночей у неё появились синяки под глазами, лицо осунулось.
«Устаёт, наверно, еще и от няньки отказывается!.. Хочет вызвать у меня жалость, не иначе!» – Валька не мог понять, как он, добрый по своей сути, не может найти ничего доброго по отношению к хрупкой Сашке. – Может, мы долго жили отдельно, и я всё-таки охладел? Или Ольга?..»
Его сердце оттаивало только в те моменты, когда Александра возилась с маленькими, меняла подгузники, кормила, что-то тихо нашёптывала им, и ему казалось, что он любит её, любит, как прежде, и даже понимает.
Это было непреодолимое влечение, и они с Семёном не смогли отказаться, устоять. «Не смогли! Не захотели! В чём их вина?» – он вдруг вспомнил Олю, ему стало грустно, более того, он скучает, и всё становилось ещё сложнее…
До отъезда оставались считанные дни. Валентин нервничал, понимая: надо говорить, просто начать разговор, а там всё потекло бы, поехало! Самым удивительным во всём этом было то, что он глубоко привязан к Сашке – как к родной, но он больше не в её власти.
Валька не мог заснуть, вышел на террасу. В Сашкиной мастерской горел свет, он тихо подошёл, пытаясь бесшумно открыть дверь, та предательски скрипнула. Валя видел: она вздрогнула и обернулась – в мужской белой рубашке, с испуганными глазами, будто он поймал её за каким-то неблаговидным занятием. Валька узнал в Александре ту оливковую девчонку на берегу Финского залива.
Всё было так да не так, она была та и совсем другая и больше не принадлежала ему, или просто он устал бороться за её любовь.