— Недалеко это как? Как от Петербурга до Пскова?
— Десять километров, не больше.
— И во сколько ты его оцениваешь? — хмыкнул я, и кивнул на все свои фишки, — в четыре тысячи? Даже если так, я не готов просто выбросить четыре тысячи.
— Дороже, конечно. А ты можешь поставишь кое-что другое.
— И что?
— Если я выигрываю, отдашь мне Анжелу Шиманскую.
Вот это поворот.
«Кто такая Анжела Шиманская?» — прочитал я беззвучный вопрос во взгляде Зоряны.
— Кто такая Анжела Шиманская? — вслух спросила Анастасия.
Княжна знала лишь урезанную версию недавних приключений в протекторате, а опасный интерес ко мне я обозначил важными документами, которые наемницы-индианки забрали у Герхарда Мюллера.
А решение я, кстати, принял почти сразу же.
— Карты. Рубашкой вверх, — коротко сказал я, глянув на Кальтенбруннера. Управляющий сходу понял сказанное, положил к картам флопа рубашкой вверх две карты, завершая раздачу раунда и без задержек вышел из гостиной.
— Анжела Шиманская, это сотрудник патрульной полиции Волынского протектората, которую я эвакуировал из Высокого Града, спасая от смерти.
— Знакомая история, — глядя мне в глаза, хмыкнула Анастасия. — Где-то я уже такое слышала…
Зоряна на слова княжны никак не отреагировала. Сидела она, беззаботно откинувшись на спинку кресла, легко улыбаясь. Видно было, что Зоряна просто парит, наслаждаясь жизнью. Столкнувшись со взглядом ее повлажневших глаз, я не удержался и подмигнул.
— Анжела Шиманская, — вновь посмотрел я на Анастасию, — по роду деятельности знает об аспектах деятельности транснациональной преступной группировки, в которой замешаны весьма высокие чины из Конфедерации в том числе. И Валера хочет больше получить эти знания, чем Анжелу как личность. Я прав?
Отвечать Валера не стал, только руками развел.
— Принимаю, — кивнул я, открывая карты.
Мои туз и семерка легли на сукно стола. Валера также открылся. Все оказалось, как предполагал — в его руке было две пятерки. Сейчас у него каре — четыре одинаковых карты, одна из самых сильных комбинаций.
— Мадмуазель, — с улыбкой посмотрел Валера на Зоряну. — Думаю, у вас счастливая рука. Будьте любезны.
Зоряна в этот раз не стала взглядом спрашивать у меня разрешения. Порывистым движением она оттолкнулась от спинки кресла — так, что на несколько мгновений тонкая ткань отчетливо очертила грудь, не оставляя никакого простора для фантазии. Но лишь на краткий миг, а девушка уже склонилась над картами, так что ее рассыпавшиеся локоны коснулись стола. Коротко глянув на нас обоих, Зоряны вскрыла одну карту. Семерка. И вторую. Тоже семерка.