– Как вы это выдержали? Я взрослый мужчина, и то едва вытерпел, но пятилетний ребенок…
Влажная ткань на мгновение замерла на его скуле, прежде чем спуститься на шею, убирая последние следы запекшейся крови.
– У меня не было выбора. Дядя сказал, что это единственный способ вернуть отца и брата, – она отбросила испачканное полотенце и обхватила себя руками, будто мгновенно замерзнув. – Вот я и терпела… Уже потом узнала, что это была ложь, но не знаю, смогла бы без неё выдержать или нет.
Муж наконец открыл глаза, все такие же покрасневшие и воспаленные.
– В любом случае, он не имел права лгать вам об этом.
Не имел, и маленькая королева долго не могла поверить, что любимый дядя, баловавший сверх меры при любой возможности, мог так поступить. И прошло много дней, прежде чем она смогла его простить.
– Это дела далекого прошлого, оно уже не имеет значения. Нам нужно решить, что будет дальше.
Спрашивать напрямую, собирается ли он сегодня начать вести учет супружеским долгам, Тамила не стала, надеясь, что муж и так поймет.
Понял. Но вместо того, чтобы притянуть к себе королеву и взяться за застежки платья, подвинулся, освобождая ей часть кровати.
– Мы оба слишком устали и нуждаемся во сне больше, чем в соблюдении ритуалов. А вы сегодня и так потеряли много крови, я не собираюсь усугублять это состояние.
Стыдно сказать, но дышать ей от этих слов стало легче. И хотя с большим удовольствием она устроилась бы на полу (а ещё лучше – отправить на пол супруга, а самой лечь в кровать), подобрала подол платья и нерешительно легла на самый краешек. Поскольку ложе было рассчитано только на одного, к тому же изнуренного благородным аскетизмом человека, вся кровать представляла собой самый краешек. Королева же и вовсе балансировала на грани падения, отчаянно стараясь сохранить равновесие. Как в таком положении можно спать, она не представляла, но с той же отчаянной решимостью смежила веки, не то симулируя мгновенный глубокий сон, не то просто не решаясь посмотреть на мужа.
Тот едва слышно хмыкнул и, не обращая внимания на тихий испуганный возглас, одним движением перетащил Тамилу через себя, боком подвигая к стенке. Хорошо хоть не лицом в неё ткнул, хотя и лопаткам от соседства с камнем приятно не было. Да и вообще комфортнее ей от этого не стало, зато хотя бы теперь минул риск падения. Судя по тихому шипению, король не погнушался встать и лично погасить свечу. А потом лег рядом, набросив на Тамилу тонкое одеяло.
Теперь, во мраке, королева открыла глаза, бездумно таращась в темноту. Мысленно отсчитывая минуты, она без движения пролежала почти час. Теплое тело, вплотную прижатое к ней, разогнало дрему лучше ледяного умывания. Она чувствовала, как от каждого вздоха расширяется его грудная клетка, к которой она оказалась прижата щекой. Сердце билось размеренно и сильно где-то совсем рядом, будто отделенное лишь тончайшей перегородкой. От этого и её собственное начало стучать чаще и громче. И вдыхать глубоко было страшновато и отчего-то излишне волнительно.