Тавра еще не накинула на плечи плащ, позволив крыльям свободно трепетать от раздражения. В отличие от Найиных ее крылья были прозрачными, с радужным отливом в лучах утреннего солнца. Кайлан сел, зевнул и демонстративно потянулся.
– Чем вы обе так увлечены? – спросил он. Он не умел вести себя наигранно – лгать? – но понимал, что в их разговор лучше не встревать. Он с удовольствием вообще в нем не участвовал бы, но избежать этого шансов почти не было. Он был сообщником Найи, а теперь, после ухода Гурджина, третьим и последним членом их группы.
– Гурджин ушел, – сообщила ему Найя. – Он отправился в Сог, и я считаю, что он правильно поступил.
– Он погорячился. Он все испортит, – бормотала Тавра, понимая, что Гурджина уже не вернуть. – Теперь нам его уже не найти. Остается лишь надеяться, что он доберется туда, куда собирается добраться. Потом найдем его. А теперь подъем, до ночи мы должны прийти к Черной реке, или я не знаю что сделаю.
Найя скрестила руки на груди и встала в твердую стойку.
– Нет, – сказала она.
– Прошу прощения?
– Я тоже хочу попасть в Ха’рар, но Райан уже далеко уплыл. А ты – не лидер нашей походной группы, и я устала от твоего обращения с нами, словно с детьми, за которыми тебе приходится следить. Кайлан нашел кое-что в книге, которую ему дала Огра, кое-что про волшебную фирку, которая могла бы послать весть всем гельфлингам. И вот мы куда пойдем: в пещеры Грота, искать фирку. Райан в состоянии сам предстать перед Аль-Модрой, а мы присоединимся к нему после того, как выполним то, что собирались.
От гнева у Тавры распахнулись крылья, а щеки пошли красными пятнами.
– Тш! Не вынуждай меня напоминать, кем из нас чуть не пообедал сорняк и кто чуть не погиб от ядовитых пауков, и это только за последние два дня!
Найя топнула ногой – не в бешенстве, а бросая вызов.
– Мы не просили тебя о помощи, но с радостью поблагодарили бы тебя, если бы ты не вела себя как озлобленная ламинариевая паразитка.
– Да как ты смеешь так говорить со мной. Моя матушка – Аль-Модра!
– И что? Не забывай, моя матушка – тоже модра, но в отличие от тебя однажды я унаследую ее титул!
В возникшей тишине Кайлан беззвучно сглотнул. Напряжение наконец достигло предела, что в каком-то смысле было облегчением. Ему не понравилось, что Найя решила тягаться статусом с Таврой, – это был совершенно недипломатический способ объявить свое доминирование, но он помог. Кайлан почти забыл, что Найя – дочь модры. Ее матушка Лаэсид хоть и не Аль-Модра, но высока вероятность, что однажды Найя займет ее место и, возможно, Аль-Модра будет больше прислушиваться к ней, чем к Тавре. Кайлан не знал, какое место по старшинству среди сестер занимала Тавра, но, учитывая, что она была здесь, в диких местах, а не в Ха’раре, она явно была не из старших дочерей.