. Ответ, который я для себя сформулировал, объяснил мне, почему бóльшая часть интервьюеров терпят крах; при этом починить практически любое плохое интервью очень легко. Дело не в вопросах. Дело не в том, что не удалось наладить контакт с героем.
Я уверен, что самая распространенная ловушка в интервью — когда интервьюер пытается играть роль Интервьюера. Когда он идет на интервью, у него в голове есть образ того, как должен вести себя настоящий Интервьюер, и он пытается соответствовать этому образу. Настоящий Интервьюер знает предмет настолько хорошо, что может с ходу вспомнить мельчайшую деталь. Настоящий Интервьюер задает глубокие вопросы. Настоящий Интервьюер и человек, с которым он общается, — добрые приятели (или хотя бы прониклись взаимной симпатией). Настоящий Интервьюер умен и остроумен. Настоящий Интервьюер — человек серьезный (за исключением тех случаев, когда он должен быть милашкой). Настоящий Интервьюер часто кивает и вообще глубоко погружен в разговор. Человек, которому задает вопросы настоящий Интервьюер, очень часто говорит: «Надо же, никто меня раньше об этом не спрашивал!» В конце интервью человек, которому посчастливилось поговорить с настоящим Интервьюером, рассыпается в благодарностях за лучшее интервью в его жизни.
Я не говорю, что все это неправильно и не является составной частью хорошего интервью, но, когда вы берете интервью, вы не должны играть роль Интервьюера. Вы должны играть… себя.
Вот вам другой пример. Параллельно с работой над книгой я готовлю пилот подкаста с одной известной писательницей; предполагается, что в каждом выпуске у нее будет гость-эксперт. Когда мы зашли в студию, у нее был с собой список тем и вопросов, она прочитала книги интервьюируемого и вполне сносно подготовила примерный план беседы.
Как только мы включили запись, возникло ощущение, что что-то не так. Она вдруг стала говорить очень высоким голосом. Она была неестественной и зажатой. Иногда она путалась в подводках к вопросам. Иногда она переформулировала вопросы так, что они становились тупиковыми — ответить можно было только односложно.
По любым меркам, это был полный провал, причем совершенно нежданный и негаданный.
За обедом мы провели небольшой разбор полета, я спросил ее, что случилось.
«У меня просто было чувство, что все не то и не так, — сказала она. — У меня никак не получалось освоиться».
Я спросил, что именно было не так.
«Ну, я все думала, а что бы сделала на моем месте Терри Гросс [38]? Что бы сделала Терри Гросс? — сказала она. — И мне все время казалось, что я не могу добиться от этого интервью того, чего добилась бы Терри».