— Женщину… Женщину, что «скорую» вызывала, не помните?
— Не-ет… Я тогда совсем плохой был. Прохожая, наверное, — дед устало прикрыл глаза.
Широков, пододвинувшись к тумбочке, быстро и подробно записал объяснение и дал Касьянову расписаться. Затем попросил описать внешность мужчин.
— Эх! Кабы знать наперед, что так обернется, я бы их глазками зафотографировал. А так — особо не разглядел, — старик помолчал, собираясь с мыслями. — Толстый ростом тебе по плечо будет. Голова круглая, морда тоже. Волосы короткие, темные. Рубаха с короткими рукавом белая. Брюки, похоже, светлые. Годов сорока с виду… «Высокий» повыше тебя, худой такой. Рубашка какая-то темная, а брюки, как у внука моего, джинсовые в разводьях. Волосы светлые, он лет на пять постарше толстого будет…
Дед вновь замолчал, давая понять, что больше ничего вспомнить не может. Станиславу пришлось сложить свои бумаги и откланяться.
— Не волнуйтесь, Ефим Петрович, выздоравливайте. Ваших обидчиков будем искать. И помощь еще от Вас понадобится.
Дед Ефим, не открывая глаз, кивнул и приподнял правую руку для пожатия. Рука эта оказалась шершавой и горячей.
Внизу Широков зашел в приемный покой и позвонил дежурному, при этом давешняя сестричка тактично выпорхнула по своим делам. Выслушав доклад, Кучинский поинтересовался дальнейшими намерениями Станислава.
— Коль, если у тебя нет ко мне ничего срочного, я бы прямо отсюда съездил на Гоголевскую и начерно осмотрел место событий. Видишь ли, дед, похоже, не врет. По крайней мере, пьяным он вчера не был, да и голова работает вполне нормально. И если дело обстоит так, как он рассказывает, то его действительно хотели убить, как свидетеля некоего события, причем — важного события, тщательно оберегаемого от постороннего глаза, раз участники пошли на такую крайнюю меру, как покушение. Словом, надо посмотреть, — заключил Широков.
Кучинский помолчал и с некоторой досадой в голосе согласился:
— Ладно. Дуй на эту Гоголевскую. Если что, позвони из магазинчика на Ломоносова — там телефон есть. Господи, на кого мне молиться, чтобы ты там ничего не нашел! Трупа там только и не хватало!
«У дежурного свои проблемы», — усмехнулся про себя Станислав, укладывая трубку на рычаг. Дождавшись медсестры и передав ей казенное имущество, Широков покинул больницу.