Если предположить, что право распоряжаться собственной жизнью даруется в результате общественного договора, выходит, что государство превращает право на жизнь в обязанность жить. Тогда выходит, что, пока государство не разрешит вам распоряжаться жизнью, этого права у вас не будет. Философ Мишель Фуко, рассматривая эвтаназию в рамках своей концепции биополитики (предполагающей, что политическую власть необходимо понимать как физическое управление людьми), отмечает, что отказ от жизни есть нарушение договорных отношений человека и государства. Добровольный отказ от жизни противоречит природе политической власти, обязанность которой — заведовать жизнью граждан [55].
До Фуко тот же логический парадокс сформулировал Джон Стюарт Милль. В эссе «О свободе» Милль писал, что главная ценность человеческой жизни — свобода выбора; соответственно, запрещены могут быть только поступки, лишающие личность этой опции. Выходит, что общество должно пресекать попытки отказаться от свободы, будь то добровольная продажа себя в рабство или самоубийство. Милль наметил связь между свободой и обязанностью, которая в ХХ веке станет непомерно крепкой. Так, важный современный аргумент против эвтаназии — ее потенциально негативное воздействие на общество. Некоторые, к примеру, полагают, что легализация эвтаназии может затормозить развитие медицинских технологий и поддерживающей терапии, снизить число хосписов и отбросить назад паллиативную помощь. Соответственно, она представляет угрозу системе здравоохранения.
В 2010 году австралийский врач-активист Филип Ничке инициировал рекламную кампанию за легализацию эвтаназии. По ночному телевидению должны были крутить видеоролик, в котором пожилой, неизлечимо больной человек размышляет о принятых в жизни решениях: профессия, семья, хобби. В конце ролика старик, глядя в камеру, произносит: «Почему вы не даете мне выбора теперь?» В конце рекламы на экран выводится сообщение: «85% австралийцев поддерживают легализацию эвтаназии, а правительство — нет». Рекламная кампания не была одобрена телеканалами.
В 2013 году мужчина привез находящуюся без сознания жену — американку Марлиз Муньоз в клинику штата Техас. Врачи диагностировали у нее легочную эмболию, а через несколько дней констатировали смерть мозга. Юридически Марлиз считалась мертвой, но так как женщина находилась на 14 неделе беременности, ее не стали отключать от аппаратов искусственной поддержки жизни. Мистер Муньоз решил судиться с правительством штата: и он, и его жена по профессии фельдшеры, и он считал, что необходимо признать факт смерти тела — якобы раньше он обсуждал с женой эти вопросы, и она высказывала свое мнение против поддерживающей терапии. После прений Марлиз все же отключили от систем жизнеобеспечения. Плод погиб вместе с матерью. Впрочем, к тому моменту у него уже были диагностированы серьезные проблемы со здоровьем, и он в любом случае вряд ли бы выжил самостоятельно. Пример Муньоз показывает, что ваше тело могут заставлять жить, даже если и юридически, и биологически вы будете считаться мертвым.