1524–1526 годов, а в Голландии церковные земли отошли к буржуазии в ходе революции XVI века. В католических странах всё случилось на два века позднее: во Франции — в результате Великой революции 1789 года, в Австрии и Португалии — в результате политики просвещенного абсолютизма. Значение частной собственности росло, для ее охраны и регулирования потребовались не божественные, а светские законы. Церковь и государство окончательно поменялись ролями.
В следующие после Реформации четыре века происходит сложный процесс преобразования мелких феодальных княжеств в первые королевства, затем крупные империи, а позже — в современные национальные государства. Возникают новые политические категории: «народ» и «нация» [169]. Власть стала доказывать свою легитимность, апеллируя к принципу исторической общности, общей правовой культуры. Так, Джон Локк в своей работе «Два трактата о правлении» указывает на то, что вместо божественного права королей на престол теперь необходимы согласие и поддержка народа. Теоретик государства Боб Джессоп отмечает, что лучше всего стремительные процессы институционализации и абсолютизации государств того периода описывают два противоречащих друг другу высказывания монархов — Людовика XIV в XVII веке и Фридриха I в XVIII веке. Первому приписывают фразу: «Государство — это я», а второй якобы сказал: «Я — первый слуга государства». Таким образом, общественное благо становится главной ценностью политической жизни, а монарх и государственный аппарат — гарантами этого блага [170].
После Реформации десакрализованное человеческое тело попадает в новый политический контекст: сначала в ситуацию растущего авторитета суверена и падающего авторитета церкви, затем — в национальное государство, для которого источником власти становится сама совокупность человеческих тел. При этом отдельные человеческие тела не должны были мешать общему порядку и благу, а потому им предписывалось соблюдать правила сожительства. Мишель Фуко определил новую модель государства как «дисциплинарную»: в ней управленцам было важно не только найти каждому телу предназначение, но и воспитать из него верного подданного.
В процессе становления дисциплинарного государства воспитывать начинают не только живые тела, но и мертвые. После Реформации возникают первые секулярные кладбища, которые предстают институциями государственного контроля на местах — наравне с тюрьмой и психиатрической больницей. Они значительно отличались от старых погостов логикой организации пространства: на них возникают индивидуальные могилы, памятники с красивыми эпитафиями, семейные склепы. Впервые на памятниках и мемориальных табличках стали отмечать заслуги умерших и описывать их жизненный путь