. В восточном паттерне принцип другой: действие может быть простым, а знание, на котором оно основано, должно быть сложным. Даже в приведенном описании принципа бритвы Оккама воспитанный в восточной традиции мудрый стратег не только не отвергнет сущность (фактор, факт) D, но и добавит E и F, что, как часто случается, позволит по-иному увидеть A, B и C и в результате получить стратегическую инициативу. Западная наука только во второй половине XX века пришла к новой «науке о сложности», которая приближается к синтетическому нелинейному знанию
[42].
Есть еще пара параметров китайской стратегии, отраженных в принципах дзюдо, хорошо известных Владимиру Путину. Наблюдение за собой, наблюдение за другими (противниками) и за окружающей обстановкой, помноженное на тщательное обдумывание, позволяет получить инициативу. В трактате Сунь-цзы используется понятие ши (из древнейшего даосского канона «Дао дэ цзин») — «сила, которая дает завершение вещам». У Сунь-цзы это понятие обозначает «некий исподволь наращиваемый искусным полководцем или, можно сказать, вызревающий благодаря его действиям стратегический потенциал обстановки, непостижимую для ограниченного субъективного ума “силу обстоятельств”»[43]. Мудрый стратег умеет создать стратегическое преимущество из быстро меняющегося соотношения различных факторов и из поведения всех участников противостояния и в результате, воспользовавшись «потенциалом обстановки», одерживает победу как бы без видимых усилий, «в силу обстоятельств». Этот «потенциал обстановки», согласно Сунь-цзы, разряжается в одном ударе, который «наносится накоротке», то есть стремительно и неотразимо, без возможности для противника провести уклоняющий маневр. Для того чтобы лишить противника возможности уклониться, надо использовать его собственный замысел и его собственную энергию и инерцию. Это один из базовых, даже центральных принципов китайской стратегии… и дзюдо. Вот как сам Путин говорит о нем: «Это происходит не сразу: понимание того, что можно использовать силу соперника в своих интересах, для достижения своей <…> цели. Это приходит с ростом мастерства. Дзюдоисты понимают, как важно использовать знание о сопернике. <…> Знать заранее, работать на опережение, имея в виду, что можно использовать инерцию его веса, инерцию его собственных действий»[44].
Мудрый стратег не мнит себя демиургом реальности, не поддается соблазну считать себя тем, кто своими действиями определяет «начала и концы», мысли и поступки людей, будь то союзники или противники. Он не управляет внешними событиями и не ограничивается реакцией на них, а следует за ними. «Знающий полководец, — говорит Сунь-цзы, — побеждает как раз благодаря действиям противника, что бы тот ни предпринимал». Но здесь надо помнить, что это «следование» не имеет ничего общего ни с пассивностью, ни с простым реагированием. «Как раз наоборот, — пишет Малявин, — следование у Сунь-цзы сопряжено с владением инициативой и даже способностью опережать, упреждать его действия»