. Не будем далеко ходить. Вот выступление на «Эхе Москвы» депутата питерского Законодательного собрания от партии «Яблоко» с характерным названием «Пушки вместо масла — девиз четвертого срока»: «Заставьте, господа единороссы, своего президента уйти из Сирии, а заодно — из Украины, и будут деньги на жилье и не только на него»
[6].
Но вернемся к Петру Струве, который обосновывает противоположный взгляд на природу государства и государственную политику. По мнению мыслителя, всякое «сложившееся» государство можно сравнить с личностью, «у которой есть свой верховный закон бытия». Вот как его определяет Струве: «Для государства этот верховный закон его бытия гласит: всякое здоровое и сильное, то есть не только юридически “самодержавное” или “суверенное”, но и фактически самим собой держащееся государство желает быть могущественным. А быть могущественным — значит обладать непременно “внешней” мощью»[7]. Для Струве этот закон обладал очевидностью аксиомы. Действительно, посреди динамично развивающегося и растущего в непрерывной борьбе мира любое государство стоит перед простым выбором: либо стать сильным, могущественным, а значит, включиться в борьбу, либо избрать игру вторым номером и встроиться в кильватер другого государства, обладающего могуществом. Как справедливо — и сто лет назад, и сегодня — говорит Струве: «Из стремления государств к могуществу неизбежно вытекает то, что всякое слабое государство, если оно не ограждено противоборством интересов государств сильных, является в возможности (потенциально) и в действительности (de facto) добычей для государства сильного»[8].
Именно такая дилемма стояла перед президентом Путиным в момент его прихода к власти накануне 2000 года. Следовало либо согласиться на то, чтобы стать сателлитом (добычей) более могущественного государства[9], либо начать борьбу за возвращение России подлинного суверенитета, или «самодержавности», и статуса мировой державы. Сегодня мы все понимаем, какой выбор сделал Владимир Путин, однако в 2000-м — да и в последующие годы вплоть до 2007-го — этот выбор совершенно не был очевидным для наблюдателей прежде всего противной стороны, но и для наших тоже. Отсюда многоголосый хор, который на протяжении нескольких лет исполнял одну ноту: Who is Mr. Putin?
Итак, заняв в конце 1999 года пост премьер-министра и зная, что с большой долей вероятности в обозримом будущем возглавит страну, Владимир Путин, во-первых, увидел себя посреди руин, а во-вторых — принял решение, что России нужен реванш и, соответственно, возвращение великодержавного, а для этого сначала «самодержавного», то есть суверенного статуса. Для того чтобы осуществить задуманное, требовалась стратегия реванша, или большая стратегия, рассчитанная на несколько десятилетий. Это как раз то, чему учили советских разведчиков: планировать с горизонтом в 20–30–50 лет. Так что образование и подготовка у нового президента были как раз подходящими для решения столь масштабных задач. Но что значит «большая стратегия»? Каковы ее основные параметры?