все, чтобы сбить человека с толку и захватить его голос, чтобы снизить политический уровень голосующего; и все это — во имя “свободы”»[77].
Согласитесь, как будто с натуры в 90-е годы писал Ильин, когда оставшиеся без своего государства люди голосовали то за обещание правой антикоммунистической диктатуры (Жириновский), то за обещание реставрации левой прокоммунистической диктатуры (Зюганов). Хотя статьи эти писаны Ильиным сразу после Второй мировой войны. Что было делать Путину — державнику, государственнику, патриоту? Вот что советовал Ильин несколько десятилетий назад, предвидя эту ситуацию: «Подобно тому, как в хозяйстве либералы постепенно научились тому, что творческое равновесие не дается множеству самочинно хозяйствующих людей, безвольно барахтающихся в собственной жадности; что нерегулированное хозяйство ведет к противосоциальным явлениям, к перевоплощению капиталов, к перепроизводству, к биржевым крахам, к затяжным кризисам и депрессиям; что частно-инициативное хозяйство надо не подавлять и не искоренять, а организовывать и приобщать к целесообразному регулированию, отнюдь не впадая в социализм; подобно этому наступает эпоха, когда такое творческое регулирование будет признано необходимым и в политике. Свободу человека, его верований, его убеждений и политических мнений не надо подавлять, но ее надо воспитывать, оформлять и духовно направлять»[78].
Вот откуда взялась идея управляемой демократии. Не отказываясь от формальных признаков демократии, Путин поставил своей команде задачу выработать модель управления, которая позволила бы, с одной стороны, не ограничивать свободу человека, а с другой — достичь той степени политической стабильности, которая помогла бы России развиваться постепенно, без революций и потрясений.
И завершая эту преамбулу, написанную в 2019 году, я должен сказать, что политическая система, созданная Сурковым по указанию Путина, выработала свой ресурс и требует коренного обновления вплоть до создания новой модели. Поведение российских избирателей на выборах, колебание уровня доверия властям говорят о том, что российский избиратель повзрослел и искусственно созданные «помочи» надо снимать. Политическая система капсулировалась и начала самовоспроизводиться без участия избирателя. В результате граждане России начинают осознавать, что как минимум представительная власть перестала представлять их интересы — налицо именно кризис представительства. Союз между Путиным и его большинством сохраняется, но это большинство не хочет больше быть «безмолвным». Сегодня необходимо от лица власти запустить осторожный процесс хаотизации. А на краю хаоса, как говорит нам «наука сложности», рождается новое политическое пространство (чтобы не оказаться в ситуации, когда этот процесс примет стихийные формы). То есть от модели управляемой демократии надо постепенно переходить к модели управляемого хаоса политического процесса. Стране нужны новые творческие силы накануне предстоящих испытаний.