Внезапно по моей шее скользнул легкий ветерок. Я потрогала ее рукой и наткнулась на голую кожу и кончики коротко обрезанных волос.
По телу пробежал электрический разряд, словно я ударилась локтем. Волосы у меня были совсем короткими, остриженными почти под корень – как в те дни, когда мы с Финчем впервые встретились. Я опустила взгляд. На мне были узкие черные джинсы с дырками на коленях. Синяя полосатая рубашка. Та одежда, которую я носила в семнадцать лет.
Финч поспешно убрал руки.
– Вот черт. Извини. Я сам не знаю, что делаю, просто не знаю, как это работает.
– Да все в порядке, – машинально выговорила я. Солгала сквозь зубы, скрывая ужас перед своим преображением. Оно напоминало о том, что я здесь всего лишь персонаж.
– Нет, не в порядке. Я не… я не хочу в тебе ничего менять, я просто…
– Молчи, – сказала я с нажимом. – Идем искать дверь.
– Я же Прядильщик. – Он проговорил это извиняющимся тоном. – Это мой мир. Я могу сам сделать дверь.
Мне казалось, что он еще слишком слаб для этого, но он медленно встал и поднял руки, словно дирижер.
Дверь, которую он сделал, была совсем простой, из некрашеного дерева. Только что ее не было, и вдруг появилась. Мы долго смотрели на нее, потом оглянулись на лежащую в клетке Пряху. Она спала.
Финч хотел взять меня за руку, но спохватился.
– Держись за мою футболку, – сказал он.
Я ухватилась за футболку и зацепилась пальцем за обтрепанную петлю на его джинсах. Так мы и вышли из этого мира.
Мы шагнули в холод, в запах пыли и поток белого света. Я заморгала и только тут поняла, что это не свет, а цвет. Мы вернулись не в тот склад, ярко освещенный люминесцентной лампой, из которого уходили. Здесь все было бесформенным, смазанным – одни бледные руины. Мы перешагнули через кучку костей: все, что осталось от создания Пряхи, которое открыло нам дверь в Страну Ночи.
– Как ты думаешь, далеко это зашло? – Голос у Финча был таким же бесцветным, как и комната.
Телефон лежал в кармане разряженный. Я все-таки сжала его в руке.
– Не знаю.
– Это из-за меня, – сказал Финч и медленно повернулся на месте. – Все из-за меня.
– Не смей так говорить. То, что осталось, осталось благодаря тебе. Вот это – из-за тебя.
Кости у него торчали под самой кожей. Мы оба были грязными, от нас несло кровью. Я сняла с его щеки приставший лепесток и вспомнила письмо, которое он прислал мне в сердцевине цветка.
– Ты должен положить этому конец. Закрыть дверь.
– Конец?
Вид у него был таким растерянным, что у меня кольнуло сердце.
– А что? Думаешь, не сможешь? Разве ты не знаешь как?