Сначала я убивала только самых плохих людей. А потом мне стало все равно. Я могла убить кого угодно, если он мне чем-то не угодил, лицо чем-то не понравилось. Сам того не желая, Смерть показал мне, где прячется жизнь: в лице человека, прямо на самом виду. Ее можно схватить рукой, если знаешь как. Я ведь целую ночь смотрела, как Смерть это делает, а учусь я быстро. До него я вообще не видела лучей жизни, а потом уже глаз не могла от них отвести. Эти лучи могут рассказать тебе все: кто этот человек и что с ним будет дальше. Заслуживает ли он того, что я собираюсь с ним сделать, или нет.
В конце концов Смерть узнал, чем я занимаюсь. Могу поспорить, это его разозлило. Я до сих пор думаю об этом с удовольствием, хотя предупреждаю сразу: ничем хорошим эта история для меня не закончится.
Хотя и не все было плохо. Я повидала весь мир. Видела моря, горы, долины и все города, сколько их есть на свете. Но в городах я смотрела на жителей, а они почти все были такими же несчастными, как я, и я никак не могла осесть на одном месте. Начать другую жизнь. Наверное, это не только от меня зависело – Пряха за этим следила, но я уже сказала, что не оправдываюсь.
И вот как-то ночью я встретила маленького старичка, и он предложил мне кое-то – такое заманчивое, что я могла бы сразу догадаться: лучше бы мне утопить его вместе с его подарком на дне Сопредельного моря. Но я была в отчаянии. К тому времени у меня уже набралась полная фляжка украденных жизней, и я до смерти устала таскать на себе эту тяжесть. Теперь я иногда жалею, что эта усталость и впрямь меня не добила.
Старик показал мне путь в страну Смерти: дал выпить что-то такое, отчего все вокруг сделалось серым, и в этой туманной пустоте ясно рисовалось только одно: длинная золотая нить. Совсем рядом со мной, прямо под пальцами. И я пошла за этой нитью, перебирая руками, и спустилась под воду, прямо в страну Смерти. Прошла по его холодным окаменелым лесам, мимо озер с застывшим огнем. Жизни, висевшие у меня на шее, шептались о чем-то, будто знали, что Смерть рядом и теперь он наконец-то подарит им покой.
Я вошла в его отвратительный дворец без страха. Ну ладно, почти без страха. Конечно же, это была ловушка. Все, кого я убила за свою жизнь, ждали меня в чертогах Смерти. Я думала, они пришли, чтобы убить меня саму. А когда я увидела, как Смерть смотрит на меня – как на пустое место, как будто моя жизнь, потраченная на то, чтобы найти его, ничего не стоила, – я, пожалуй, и не прочь была умереть.
Но Смерть хотел сам назначить цену, которую я должна заплатить. Он не дал им убить меня.